Дело дрянь. Рокфест: сердца трёх. Инна Федералова

руками по обе стороны от его груди, но оказалась тут же прижата обратно.

      – Каждый рассуждает в меру своего извращения. Не вижу ничего плохо в объятиях со своей сестрой, – уже закурив, он пустил дым в сторону от меня.

      Прямо над нами в стене был встроен кондер, теперь доставлявший моей разгоряченной попе неземное блаженство.

      – А закрылся, чтобы отец не надавал по шее за травку? – я недоверчиво взглянула в глаза брату.

      – Нет. Чтобы избежать лишних расспросов. Или ты намеревалась лежать с голым задом? – он вновь затянулся и пустил струю дыма теперь вверх, затем приставил самокрутку к моему рту. Я тоже затянулась и, конечно же, закашлялась.

      – Латит, тебе неудобно, ложись на мое плечо.

      Я согласно кивнула и подтянулась на руках. Удерживая, брат снова зарылся пальцами в волосы. Зажав косяк в зубах, он не глядя дотянулся до миниатюрного пульта – что лежал на полке над головой – от умной музыкальной колонки: включил мою любимую группу. Конечно же, не “Инсэй”. А более старший и давно раскрученный бой-бэнд. Их музыка была динамичной, а голоса всех шести парней звучали так эпично и свирепо – аж до мурашек. Немного попсово, но от этого не менее напряженно.

      Мое настроение всякий раз само поднималось, когда я их включала. Вот и сейчас. А еще после пары затяжек я почти уже отвлеклась от мрачных мыслей, как Джеб огорошил странным комплиментом:

      – Сестра, ты такая мягкая.

      – Ну, конечно, я мягкая! Моя грудь третьего размера почти распласталась о по тебе, – следующее уже привычно тихо пробурчала: – и он из-за своих жестких мышц еще что-то чувствует.

      Джеб напрягся: заходясь смехом, он чуть приподнялся и затушил окурок прямо в пепельницу в виде черепа на прикроватной тумбе.

      Я неосознанно провела пальцами по его животу, ощущая наличие тугого пресса, задумчиво озвучила:

      – У тебя хорошая анатомия, знаешь, твоей девушке повезло.

      – Девушки еще нет, но у меня есть такая замечательная ты, – хрипло парировал брат, странно заглянув в глаза. – Трогай, если нравится, мне от этого очень приятно, Латит.

      – Джеб, – строго позвала, предчувствуя недоброе.

      – Не вижу ничего в этом плохого. Ты сейчас смущена только от того, что ненавидишь меня, а все прочие твои прикосновения – все равно, что семейное насилие. – он произнес это довольно буднично, а мои щеки обожгло от стыда. В довершение к сказанному, будто, между прочим, добавил: – И моя любовь к тебе также сильна, как твоя ненависть ко мне.

      – Джеб…

      – Латит…

      – Ты болтаешь лишние и абсолютно не интересные вещи. Заткнись, момент классный!

      Это я ему намекнула на музыку. Сейчас сильные голоса шестерых парней объединились в одном эпичном припеве:

      “А-йо, в этот миг ты просто верь

      и свои руки к небу,

      к своим мечтам подними вверх.

      А-йо, над вчерашним небом,

      достигая высоты

      и света подними руки”.

      Когда припев закончился, я попробовала встать, потому что