Желание. Николас Спаркс

и работы по дому.

      – А ты не думала попробовать познакомиться с кем-нибудь из ровесников? Может, завести друзей?

      Поначалу мне показалось, что я ослышалась.

      – Завести друзей?

      – А что такого?

      – Здесь же нет моих ровесников.

      – Как же нет – есть, конечно, – возразила тетя. – Я ведь показывала тебе школу.

      Школа в деревне была единственная, в нее ходили все местные дети – от дошкольников до старшеклассников; мы проезжали мимо нее во время первой экскурсии по острову. На строение с единственным классом, который я видела на повторных показах «Маленького домика в прериях», она не походила, но казалась немногим больше.

      – Наверное, я могла бы прогуляться по набережной или заглянуть в клубы… ах, да: в Окракоуке нет ни того, ни другого.

      – Я просто хочу сказать, что тебе было бы полезно поговорить с кем-нибудь помимо нас с Гвен. Такая изоляция не идет на пользу здоровью.

      Кто бы сомневался. Вот только с самого приезда в Окракоук я не видела здесь ни единого подростка, да еще я беременна, что должно остаться тайной, так к чему вообще все эти разговоры?

      – Находиться здесь тоже мне не на пользу, но похоже, никому нет до этого дела.

      Тетя оправила пижаму, словно искала в ткани слова, и решила сменить тему.

      – Я тут подумала: неплохо было бы подыскать тебе репетитора. По геометрии – обязательно, а может, и по другим предметам. Например, чтобы он просмотрел твой реферат.

      – Репетитора?

      – Кажется, я знаю того, кто подойдет идеально.

      Мне вдруг представилось, как я сижу рядом с каким-то стариканом, от которого разит «Олд Спайсом» и нафталином, и слушаю, как он разглагольствует о старых добрых временах.

      – Не нужен мне репетитор.

      – У тебя итоговые контрольные в январе и еще много других в последующие три недели, в том числе важных. Я обещала твоим родителям, что приложу все усилия, чтобы тебе не пришлось оставаться в том же классе на второй год.

      Я терпеть не могла, когда взрослые ссылались на логику и чувство вины, и, как и следовало ожидать, отступила.

      – Да без разницы.

      Тетя подняла брови и некоторое время молчала. Потом наконец сказала:

      – Не забывай, что в воскресенье у нас церковь.

      Разве такое забудешь?

      – Помню, – помолчав, буркнула я.

      – А потом мы могли бы выбрать елку на Рождество.

      – Супер, – ответила я, хотя на самом деле хотела только укрыться с головой, в надежде что она уйдет.

      Но такие меры не понадобились – тетя Линда уже поворачивалась. Мгновение спустя я услышала, как закрылась дверь ее спальни, и поняла, что осталась одна на всю ночь, в компании только моих черных мыслей.

* * *

      Какими бы тоскливыми ни были остальные дни недели, худшим среди них оставалось воскресенье. Дома в Сиэтле я не имела ничего против походов в церковь, потому что туда же ходила семья по фамилии Тейлор с четырьмя сыновьями, и все они были несколькими годами старше меня, – с идеальной внешностью прямо для мальчишеской музыкальной группы, с белыми зубами