Желание. Николас Спаркс

на людях.

      – Тебе понравился твой день рождения?

      – Было нормально.

      – Всего лишь нормально?

      – Меня выворачивало все утро. Не очень-то хотелось радоваться.

      Мама сложила ладони вместе.

      – А я все равно рада, что у тебя была возможность повидаться с подругами.

      Потому что в следующий раз ты увидишься с ними очень и очень нескоро, не понадобилось добавлять ей.

      – До сих пор не верится, что я буду встречать Рождество вдали от дома.

      – Тетя Линда позаботится, чтобы оно тебе запомнилось.

      – Все равно это уже не то, – захныкала я.

      – Да, – признала мама. – Скорее всего. Но мы отлично проведем время, когда я приеду в январе.

      – А папа приедет?

      Она сглотнула.

      – Возможно.

      И это значит, что может быть и нет, подумала я. Разговоры родителей на эту тему я слышала, но папа ничего не обещал. Если он даже теперь видеть меня не желает, что же с ним будет дальше, когда я стану похожей на женское воплощение Будды?

      – Мне так жаль, что приходится уезжать.

      – Мне тоже, – кивнула мама. – Хочешь немного поговорить с папой?

      А разве тебе не стоило прежде спросить у него, хочет ли он поговорить со мной? Но я опять промолчала. А какой в этом смысл?

      – Да ладно, – помолчав, сказала я. – Просто я…

      Я не договорила, на мамином лице отразилось сочувствие. И как ни странно, несмотря на то что они с папой отсылали меня неизвестно куда, мне показалось, что она об этом сожалеет.

      – Я знаю, что во всем этом нет ничего легкого, – шепнула она, удивив меня.

      Затем она полезла в сумочку и вручила мне конверт. Он был полон наличных, и я задумалась, в курсе ли ее поступка папа. У нас в семье лишних денег не было, но мама даже не попыталась объяснить, откуда они взялись. Вместо этого мы просидели вдвоем еще несколько минут, пока не услышали объявление о посадке. Когда подошла моя очередь, родители обняли меня, но даже при этом папа отводил взгляд.

      Все это случилось почти месяц назад, а казалось, будто в совершенно другой жизни.

* * *

      На обратном пути на пароме было уже не так холодно, как утром, и серость в небесах почти полностью сменилась сияющей синевой. Я решила посидеть в машине, несмотря на то что растянуться на заднем сиденье было уже невозможно – его заняли закупленные нами припасы. Попытками строить из себя мученицу я дала понять тете Линде и Гвен, что даже покупка рождественской елки не сделала воскресную поездку хоть сколько-нибудь сносной.

      – Как хочешь, – пожала плечами тетя, когда я отказалась перебраться вместе с ними в паромную каюту. Они с Гвен вышли из машины, поднялись по трапу на верхнюю палубу и исчезли из вида. Даже неудобная поза не помешала мне уснуть и проспать целый час. Еще час я слушала музыку на моем плеере, потом в нем сели батарейки, небо почернело, и вскоре я уже извелась от тесноты и скуки. В окне, под яркими паромными огнями, я видела несколько пожилых мужчин, собравшихся