Фёдор Басманов. Опричная жар-птица. Книга первая. Марина Анатольевна Пономарёва

в прилипшей к телу одежде, юноша налёг на вёсла.

      Отплыв несколько метров, остановился, чтобы перевести дыхание. Словно раскалённый прут воткнули между рёбер, когда на поверхности воды показалась размотанная невесть какими силами, мешковина. Завязали в три оборота, узлов не счесть!

      Поднявшись из чёрной глубины, ткань распласталась на озерной поверхности, похожая в темноте на два крыла.

      Меркуша осенил себя крёстным знамением. Первый раз за свою недолгую, но полную грязной работенки жизнь, он увидел, как человек и смерть в последнем честном ристалище не принимают друг друга.

      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДООПРИЧНАЯ

      Глава первая

      Платье из красного кармазина

      Преображение Господне, Яблочный Спас

      август 1563 год, г. Переславль – Залесский

      Незадолго до рассвета, когда шелест ночного холодного ветра стих, Переславль-Залесский наполнился звуком падающих яблок. Созревшие в этом году задолго до Спаса, отяжелевшие от сока, они срывались с веток и тут же становились добычей всякой живности. Первые в году, самые сладкие и желанные, не успевшие надоесть ни живности этой, ни людям.

      Солнечные лучи не подсушили росу на растопыренных листьях копытня, а яблочный дух потёк над городом. Поднимался из корошней и пихтерей, подготовленных к освящению, поднимался из травы, куда яблоки закатывались и прели дождливыми, но жаркими ночами, никем не обнаруженные.

      Просочившись сквозь неплотную утреннюю дымку, августовское солнце скользнуло по деревянным стенам Даниловской обители, что расположилась на окраинном холме Переславля и с возвышения своего, первой встречала новый день.

      Служба утренняя уже началась, но в праздник всё не так. Горожане опаздывали, до сих пор шли редким ручейком, щеголяя в праздничных пёстрых одеждах. Тащились с торбами, с корзинами да узлами, груженые. Яблоки – куда ни глянь. Ещё немного и с неба падать начнут. Год удался: девки грибы в подолах таскают – лукошка не хватает. Из ягод уж настойки заготовлены. В гости зайдешь хоть в терем богатый, хоть в избу крестьянскую – отовсюду брусникой и малиной тянет. А то и пирогами с каманихой.

      – А небо, небо, ты глянь! Небо нынче – точно наше озеро перевернулось и взлетело! Эх, жаль не нырнёшь, не искупаешься. И рыбы в нём нет. Что толку? Смотреть если только. Озеро лучше. Эй, Вараш! Сомлел что ли? Ты бы согласился жить на конюшне, где не кормят? Или кормят одними яблоками? Не надоест тебе такая жизнь?

      Небо и впрямь над головой плескалось – волны лазоревые в стороны расходились.

      Юноша лет шестнадцати, что лежал на траве возле Даниловской обители там, где смыкались кусты бирючины, защищая от неспокойного людского взгляда часть скудельниц, лениво потянулся. Приехал он сюда ещё до рассвета и до начала службы, одновременно с торжественным «поездом» тётки государевой Ефросиньи Андреевны Старицкой. Приезд сей и горожан и братию окончательно выбил из привычного русла, усугубил праздничную суету.

      Слуги Старицкой, грубоватые в общении, как и сама матушка