Запрещенная реальность. Одиночка. Смерш-2. Василий Головачев

всплыли долго сдерживаемые тоска и боль:

      – Тебе этого лучше не знать.

      – Почему?

      – Твои реакции на такие вещи не всегда адекватны.

      Тарас набычился.

      – Зло должно быть наказано… а справедливость восстановлена! Человек, а вернее, нелюдь, убившая невинную женщину, жить не должна!

      Елисей Юрьевич снова покачал головой:

      – Этому я тебя не учил.

      – Меня учила жизнь. Я два года служил в спецназе, воевал в Таджикистане с наркокурьерами. Эта мразь ничем не отличается от здешней мрази. Она должна быть ликвидирована!

      – Если таковы твои убеждения, то Герард прав – ты не готов к восприятию ценностей Круга. Хорошенько запомни: месть не дает избавления!

      – В данном случае это не месть, – упрямо сжал губы Тарас. – Это возмездие!

      – Не будем спорить. Жизнь убедит тебя в конце концов… или не убедит. Выполни только одну мою просьбу. Я уже не смогу тебя чему-либо научить, ты уходишь, и я это вижу. Но все же попробуй тщательнее рассчитывать каждый свой шаг. Иначе путь потерь для тебя будет слишком жестоким.

      Тарас отвернулся, сдерживая возражения и желание поспорить, сказал через силу:

      – Хорошо, учитель.

      Посидев так немного, он спросил:

      – Что будем делать?

      – Ничего, – ровным тоном проговорил Елисей Юрьевич, поднимаясь. – Поможем похоронить Антона с Диной, отправим домой… м-м… «груз-200» и улетим сами. Здесь нам больше делать нечего.

      – Но ведь нас хотели убить!

      Глаза Смирнова вспыхнули.

      – Они знали, что нас убить нелегко, это была разведка боем. Меня хотели разгневать, заставить потерять голову, броситься в погоню, чтобы нанести внезапный удар. Пойти у них на поводу, значит – проиграть.

      – У кого «у них»?

      Елисей Юрьевич расслабился, прошелся ладонью по лицу, успокаиваясь, направился к двери. На пороге оглянулся.

      – Я мешаю одному нашему приятелю. Кстати, ты тоже. Но если они еще надеются, что ты примкнешь к ним, то насчет меня у них сомнений нет.

      – Никогда! Но… кого вы все-таки имеете в виду? Дмитрия?

      – Дима Щербань – только пешка в их руках. Мощная, уверенная в себе, с большим потенциалом, с задатками оператора, но пешка. Я имел в виду директоров «Купола». И того, кто над ними.

      Тарас помолчал, переваривая услышанное.

      – Вы имеете в виду…

      – Конкере, – ответил Елисей Юрьевич, выходя за порог. – Наместника Монарха Тьмы на Земле.

      Тарас остался сидеть в гостиной, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли в кучу. Буря в его душе улеглась не скоро. Было ясно, что учитель знал, кто пытался его нейтрализовать, организовав убийство близких, а потом и семьи друзей, но не хотел заниматься расследованием и выявлять исполнителей. Ему надо было помочь.

      «Нелюди жить не должны!» – повторил Тарас про себя, заканчивая свой внутренний диалог с самим собой. Путь потерь, о котором предупреждал учитель, для него еще ничего не значил.

      Глава