Запрещенная реальность. Одиночка. Смерш-2. Василий Головачев

нападавшие якобы были в камуфляже и в масках. По таким приметам в городе можно задерживать каждую вторую машину и любого собровца в комбезе.

      – Но ведь должны же быть какие-то следы, зацепки… Неужели свидетели ничего больше не разглядели?

      Лысоватый особист смерил Тараса взглядом:

      – Вы из конторы?

      Тарас понял, что речь идет о ФСБ.

      – Нет.

      – Тогда не задавайте лишних вопросов, молодой человек. Может пострадать язык. В прямом смысле. Тут все живут по волчьим законам, по волчьим же и умирают.

      Коллега Елисея Юрьевича отошел.

      Тарас вздохнул, понимая его чувства. Он и сам с настороженностью отнесся бы к человеку, задающему вопросы о свидетелях на территории Чечни.

      Елисей Юрьевич вышел через несколько минут с каменным, ничего не выражающим лицом.

      – Поехали.

      – Куда?

      – Сначала в комендатуру. Договоримся о перевозке моих… – Елисей Юрьевич запнулся. – О перевозке тел на аэродром. – Он вдруг с тихой тоской ударил кулаком о ладонь. – Я же говорил им: не выходите лишний раз из дома! Собирайте вещи и уезжайте! А мама уперлась: я здесь родилась, здесь и… – он умолк, тяжело дыша, с видимым усилием справился с собой. Лицо Елисея Юрьевича снова приобрело каменно-бесстрастное выражение. – Извини, что не сдержался… как видишь, люди Круга – не более, чем люди.

      – Я понимаю, – тихо обронил Тарас. Елисей Юрьевич болезненно усмехнулся, разглядывая его запавшими глазами, и Тарас убежденно добавил: – Мы их найдем!

      – А вот это лишнее! – твердо проговорил Елисей Юрьевич. – Выбрось это из головы! Расследованием занимаются компетентные органы, это их прерогатива. Мы приехали сюда не ради мести. Понял?

      Тарас вздрогнул. Учитель прочитал его мысли.

      – Ты понял или нет, спрашиваю?

      – Понял, – кивнул Горшин, стискивая зубы.

      Елисей Юрьевич еще раз смерил его оценивающим взглядом, отвернулся и зашагал к машине.

      Из-за туч выглянуло солнце, заявляя об улучшении погоды, но Тараса это не обрадовало. Он знал, чем будет заниматься в Грозном после соблюдения всех формальностей по отправке «груза-200» в Москву.

      Весь день они провели в переговорах с разными ответственными лицами Грозного и встречах с людьми разных возрастов, званий и полномочий в разных концах города. Не без напряга им удалось договориться с военными летчиками о доставке тел жены и матери Смирнова в Москву, и лишь в больнице случилась заминка, едва не переросшая в инцидент.

      Главврач больницы Хусаин Борзоев наотрез отказался выдать тела из морга, «до выяснения обстоятельств убийства», как он туманно выразился, хотя на руках у Елисея Юрьевича находилось предписание мэра Грозного о содействии «особому представителю» из Москвы всем, к кому он обратится за помощью.

      Получив отповедь санитара, не пустившего их в морг, Елисей Юрьевич и Тарас направились к главврачу на прием.

      Хусаин Борзоев оказался немолодым человеком с темным костистым