Посмертная месть. Михаил Черненок

уже сгустились так, что осмотр брошенных у бензоколонки «жигулей» пришлось проводить при свете прожектора, ярко освещавшего с крыши павильона всю заправочную площадку. Филиппенко, выслушав Голубева, без раздумий сказал, что ни один из убежавших в лес парней не похож на Олега Люлькина. По его словам, Люлькин намного старше беглецов и постоянно носит железнодорожную форму.

      – Вчера, когда ты разговаривал с ним у вокзала, он тоже был в форме? – уточнил Голубев.

      – Конечно. Олег зимой и летом одним цветом.

      Слава взглядом показал на перекошенную дверку «жигулей»:

      – Дверь так же кособочилась, как теперь?

      – Нет, все двери у машины были исправны.

      – Это наводит на мысль, будто Люлькина силой вытаскивали из-за руля, а он сопротивлялся.

      – Возможно, – согласился Филиппенко.

      – Где они умудрились столь густо заляпать «жигуля» грязью? – словно размышляя вслух, спросил Слава.

      – Где-то буксовали.

      – У нас ведь вторую неделю сухая погода. Ни дождинки не выпало.

      – Инспектора мне рассказывали, что вчера сильный ливень был за поселком Таежный, у нашего поста ГАИ при выезде на Кузбасскую автомагистраль.

      – Туда от райцентра идет хорошая асфальтовая дорога. На ней даже при очень большом желании не забуксуешь.

      – С пьяных глаз могли в придорожный кювет съехать. Или сворачивали на какой– то проселок.

      – Как думаешь, жив Люлькин или нет?

      Филиппенко пожал плечами:

      – Трудно сказать. Могли просто выкинуть из машины, но не исключаю, что и прикончили да завезли в урман подальше от людских глаз. Словом, хоть так, хоть этак, а беглецов искать придется.

      – Всю трудовую жизнь только тем и занимаюсь, что ищу, – невесело усмехнулся Голубев. – Хотя сам никогда ничего не терял…

      К заправочной лихо подкатил красный «запорожец». Сидевший за рулем пожилой мужичонка с белесыми кудряшками на лысеющей голове, заглушив двигатель, торопливо выбрался из машины и подошел к начальнику ГАИ с такой радостной улыбкой, будто внезапно встретил закадычного друга, с которым не виделся много лет. Энергично протянув руку, бодро проговорил:

      – Здорово, Григорий Алексеич!

      – Здравствуй, Палыч, – пожимая пухлую ладонь, без восторга ответил Филиппенко. – Откуда едешь?

      – Из Таежного домой возвращаюсь. Ты же знаешь моего старшего сына Николая?

      – Ну, как не знать.

      – Так он же второй год в Таежном живет. Хозяйство завел – страшно подумать! Как у настоящего фермера: корова, годовалый бычок, два кабана, куры-гуси и прочая живность. Вчера Колян в Новосибирск ездил. Жинке своей, Надюхе, каракулевую шубу купил ко дню рождения. Уйму деньжищ ухлопал, а спрашивается: зачем? Куда Надюхе в каракуле выпендриваться? Корову доить или кабанам шамовку подавать?.. Проще говоря, ни хрена молодые жить не умеют. Разбазаривают деньги, будто семечную шелуху. Ну это, как говорится, их проблемы. А лично я вчерашним вечером встретил Коляна с дорогой покупкой на вокзале и от электрички увез его в Таежный. В гостях заночевал. Планировал