Под тремя башнями. Николай Дмитриев

через которую далекодалеко наверху виднелось небо.

      – Вот тебе и на, – обескураженно протянул Сашка, вылезая из последней дыры. – Куда ж дальше-то?

      – Хлопцы, дывысъ, тут ще нижче можна…

      Ярко комнатками не интересовался и, наверно, потому заметил ещё один вход, оказавшийся чуть в стороне от, приведшего их сюда лаза. Вход был полузасыпан, и, когда ребята с трудом спустились по обвальной насыпи, они очутились в большом помещении с полом, сплошь залитым водой.

      – Это ж откуда вода? – Сашка пошарил лучом фонарика по сторонам.

      – А з реки, – Ярко кинул в воду кирпич. – Мы, считай, на три этажа вниз спустились.

      Чертыхнувшись, Сашка постоял немного, потом плюнул и зашагал по воде прямо на середину. И тут же влетел сразу выше колен. Некоторое время он ощупывал дно ногами, поднеся фонарик к самой воде, затем попросил:

      – Ребята, светите сюда…

      Как ни странно, вода оказалась довольно чистой. Волны мало-помалу успокоились, и все увидели, что в том месте, где стоял Сашка, начинались ступени винтовой лестницы, круто уходившей под воду. В подземелье стало совсем тихо, и вдруг ребята услышали чем-то знакомую, странно-спотыкающуюся мелодию. Будто кто-то далёкий бил колотушкой по дребезжащему звонку.

      Едва разобрав мелодию, Ярко покрутил головой.

      – Во патефона мають! Там через всю площадь фокстрота втялы, а тут, дывись, и через стенку проходит…

      – А что это за музыка такая? – Сашка шагнул обратно, и плеск воды заглушил мелодию. – Я не слышал раньше.

      – Да то немцы часто играли. Як то «либер… либер»… от чёрт, забув, как там дальше? – Ярко повернулся к Миреку.

      – Ах, мейн либер Августин… – Мирек пошарил лучом фонарика по стене. Ему показалось, что звук шёл именно оттуда.

      – Та брось, не шукай, – Ярко махнул рукой. – Тут везде продухи во всю стенку, здоровенные такие, через них и слыхать.

      – Продухи? – Сашка разом забыл про всяких Августинов. – А может, по ним пролезть можно?

      – Да куда ты, дурья голова, теперь полезешь? – Мирек сердито фыркнул и начал перебираться на кучу щебня. – Бомба, видать, стену пробила и вода пошла, а снизу ил, тут водолаз, и тот не пролезет. Всё, Сашко, кончились наши скарбы, пошли…

      Один за другим ребята, вскарабкавшись по завалу, выбрались к двери, и только Мирек, шедший последним, ещё раз обернулся на тёмную стенку, за которой, казалось, всё так же еле слышно звучал сентиментальный «Августин»…

      Девочка с Ягеллонской

      Башмаки сильно стесняли Сашку. Ему казалось, что стук толстых кожаных подмёток привлекает всеобщее внимание, заставляя прохожих оглядываться по сторонам. А прохожих было достаточно. Главная улица, бывшая Ягеллонская, пользовалась постоянным вниманием у жителей городка. За последние годы её трижды переименовывали, но, то ли сказывалась давняя привычка, то ли ещё что, но часть обывателей упорно продолжала именовать улицу Ягеллонской.

      По старому,