Под тремя башнями. Николай Дмитриев

на сгибах голенищами…

      Дружеская беседа

      Отважный Кмициц взорвал шведскую кулеврину, и где-то на семисотой странице книжка кончилась. Захлопнув порванный переплёт, Мирек с сожалением посмотрел на вытертое тиснение. Не в силах сразу расстаться с похождениями отважного вояки, он пустил страницы веером и, полюбовавшись иллюстрациями, встал из-за стола.

      Сладко потянувшись, он открыл дверь, выбрался на деревянный карниз и, привычно соскользнув по лестнице во двор, выглянул на улицу. Там было пусто, и только в самом конце, лениво позвякивая колоколом, сворачивала в переулок бочка разъездного продавца керосина. Мирек подождал, пока она окончательно не скрылась за угловым палисадником, и вошёл в дом.

      Уловив вкусный запах жареного лука, хлопец заскочил в кухню и остановился у рукомойника с наливным баком. Мать, ловко управлявшаяся возле плиты, откинула со лба прядь пышных волос, и на её красивом, чуть полнеющем лице появилась улыбка.

      – Ну что, прочитал свою книжку?

      – Прочитал.

      Мирек улыбнулся и заглянул в зеркало, прикреплённое над рожком рукомойника. Улыбка у него была точь-в-точь как у матери. Хлопец строго поджал губы, немного повернувшись, придирчиво долго рассматривал своё отражение и только потом спросил:

      – А что, мам, я на отца сильно похож?

      – Похож… – Мать перестала улыбаться и насторожённо посмотрела на сына. – А ты чего вдруг спросил?

      – Да так…

      – А всё-таки? – Мать уловила в голосе сына недоговорённость.

      – Да просто дядька один сказал…

      – Какой ещё дядька?

      – Да мы на старое русло ездили лодкой, рыбу ловить, там дядьку через реку перевозили, а он посмотрел на меня и сказал, что похож.

      – Всё может быть. – Мать начала нервно вытирать руки передником. – Может, какой лесник тебя помнит…

      – Значит, похож, – удовлетворённо уточнил Мирек и отошел от зеркала.

      – Похож. – Мать делано рассмеялась и поспешно отвернулась к плите.

      Мирек хотел ещё что-то спросить, но в эту минуту в парадном коротко и неуверенно задребезжал звонок.

      – Пойди открой. – Мать приподняла крышку на сковородке. – Это, наверное, соседка, она зайти хотела.

      Но это была не соседка. Когда Мирек открыл дверь, он увидел, что перед крыльцом, переминаясь с ноги на ногу, торчит Сашка.

      – Ты? – удивился Мирек. – Как нашёл?

      – Так дядька, что мы на Старом русле перевозили, сказал – улица Уланская. Вот я и искал… – Сашка смущённо улыбнулся. – Только я стучал сначала, а потом увидал, что звонить можно.

      – Можно, – рассмеялся Мирек. – Это звонок не электрический, а как на велосипеде, крутнёшь – и звонит.

      – Я догадался. Только надпись какая-то странная.

      – А то по-польски «Прошу кшенциць», – пояснил Мирек и, поняв, что Сашка, заявившийся без приглашения, чувствует себя не совсем удобно, потащил его за рукав. –