Сентиментальные сказки для взрослых. Николай Викторович Колесников

визит. Ночь на дворе. Давайте, всё-таки позвоним в полицию. – Видимо Семён, опасаясь за жизнь хозяина, ушел недалеко. А, скорее всего, просто подслушивал за дверью.

      – Никуда мы звонить не будем. Сами разберёмся. Продолжайте, Наталия Александровна. Итак, что привело вас в мой дом?

      «Эх! Была, не была. Главное не останавливаться и нападать первой.»

      – Во-первых, я хочу сделать Вам официальное заявление. Если Вы не уничтожите свою так называемую «Мадонну», то я … Я … – «Господи, ну что бы еще тут придумать?» – Я … подам на Вас в суд!

      Живописцев некоторой время молчал, оторопело глядя на Наташу.

      – В суд? Но почему?

      – Потому что, … на этой картине Вы, … на этой картине изображена я. А я своего согласия на это не давала. И, вообще, ваша мазня оскорбительна для меня. «Боже мой, что я несу».

      Живописцев заметно покраснел, потом побледнел, затем подошёл к стене и снял картину. Вновь взорвалась сигнализация. Вбежал Семён.

      – Отключи сигнализацию, Семён, – голосом Живописцева можно было резать металл.

      Семён принялся что-то крутить в коробочке на стене.

      – Итак, Наталия Александровна, Вы требуете, чтобы я уничтожил эту картину. Хорошо.

      И, прежде чем Наташа успела вымолвить хотя бы одно слово, он подошел к столу и с размаху ударил картиной об угол. Мгновение, и угол стола показался в разорванном полотне. Сзади раздался какой-то глухой стук, от которого слегка завибрировал пол. Девушка оглянулась. Бедный Семён. На его глазах хозяин уничтожил миллион долларов. Его психика не выдержала. Бедняга упал и потерял сознание.

      – Теперь – второе, Наталия Александровна.

      – Что? Какое второе? – надо признаться, что и Наташа была слегка ошарашена поступком Живописцева. Не так часто на твоих глазах уничтожают произведение искусства, которое критики оценили в миллион долларов.

      – Картину я должен был уничтожить «во-первых», а что я должен сделать во-вторых?

      Наталия постепенно приходила в себя. «Эх, раз пошел такой расклад…»

      – А, во-вторых, я хотела предложить вам купить у меня мой загородный дом и мастерскую, которую мне недавно подарил отец. Вы, я слышала, ищите себе жилье за городом?

      – Да, и не только жилье, но и мастерскую. Мой олигарх предупредил меня, что не будет больше продлевать аренду на этот особняк. Но почему Вы продаете? Вы так гордились своим домом, столько рассказывали нам всем о нем. Даже мне он стал дорогим и близким. Заочно разумеется.

      – Вот и прекрасно. Берите. И поверьте, если бы не срочные обстоятельства, я ни за что бы не продала его.

      – Да, обстоятельства. У Вас, я слышал, тяжело заболела мать, и у отца какие-то неприятности.

      – А вот это не Ваше дело. Так Вы берете или нет? Деньги мне нужны немедленно, потому я и не торгуюсь. Итак, сто тысяч.

      – Да, да, конечно.

      Живописцев подошел к какому-то ящику, открыл его, достал деньги.

      – Вот, пожалуйста, ровно сто тысяч. Пересчитывать будете? Берите, бумаги оформим потом.

      И он протянул ей СТО ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ!!!

      «Похоже,