Беллетрист. Чихнов

будешь. Не угостишь, лучше в цех не приходи. Понял?!

      – Мне ящик водки обещали оставить по справке, – признался Алексей.

      – Ну смотри, чтобы ящик водки был, – успокоился Пашков

      Пенсия для кого-то трагедия: работал, работал человек и вдруг оказался не у дел, стал не нужен. А для кого-то пенсия – долгожданный отдых. Алексей и ждал, и не ждал пенсии: придет – и ладно. И вот уж через неделю с небольшим – пенсия. Сильно болели руки. За кувалду Алексей уже и не брался, а если надо было хорошо ударить, просил Пашкова или Дмитрия. В помощи ни тот, ни другой не отказывали.

      – Был у нас в СМУ бригадир один, Андреев, – рассказывал Вадим. – Баран бараном. Интересно он закрывал наряды. Я, значит, режу, варю, а он, козел, пишет мне в нарядах: уборка снега. И говорит, мол, я тебе в наряде закрываю девять тонн, а разве ты перекидал бы столько снега за смену? А перекидка снега стоит копейки. Ты мне, балбес, заплати за произведенную работу, и у меня выйдет пятнадцать-шестнадцать рублей в смену. Видишь, как у нас делается? Не хотят платить. На зарплате экономят. А сколько у нас денег уходит на никому не нужные объекты? Канал построили, а оказалось, что не надо было строить, экологии вредно. Деньги затрачены. Нет у нас хозяина.

      – Так оно, – соглашался Плотников. – Как-то откомандировали нас, человек двести, на уборку картофеля. Приехали в колхоз, а там убирать-то нечего. Ведро картошки на человека. Целый день просидели, дурака проваляли, а ведь платить всем надо. В среднем девять рублей на человека. Капиталист бы так не сделал.

      – Платить не хотят, – опять закурил Вадим. – Если бы мне платили, я бы стойку за четыре часа заварил, так я ее буду варить смену, потому что все равно мне больше не заплатят. Что я буду варить четыре часа, что смену – все едино.

      – Конечно, если бы платили, можно было бы работать, – закурил Пашков. Сергей все хотел бросить курить, полгода продержался – по пьянке закурил. Около трубы, где сидел Вадим, все было оплевано. Вадим страшно плевался, даже когда слюней не было, все равно отхаркивался.

      Вадиму уже был выставлен КТУ. Он уже больше не стремился сегодня сделать больше, чем вчера; есть работа – работал, нет – сидел. Дмитрий размечал фланцы. Нерабочей была атмосфера в цехе. Хмелева с кладовщицей пошли в инструменталку делить ситец. Вчера на заводе давали дешевую колбасу по два килограмма на человека, сегодня – ситец по пять метров на руки.

      – И накормят, и оденут. Чего еще надо? – шутила Хмелева.

      2

      Вчера в торжественной обстановке в красном уголке Плотникова проводили на пенсию; был сделан подарок – стиральная машина-малютка «Фея».

      – Человек всю жизнь проработал на заводе. Завод выделил на подарок тридцать рублей. Как подачку кинули! – возмущался после собрания Чебыкин.

      Когда Кичигин, кузнец, уходил на пенсию, ему подарили большой ковер, одеяло ватное, транзистор – рублей на пятьсот, наверно, а тут – стиральная машина, да еще «Малютка».

      Плотников спешно взял отпуск без