Тигровый, черный, золотой. Елена Михалкова

ехидную мышь в хламиде или хотя бы добиться, чтобы она перестала считать его опасным. Самый верный способ – поставить себя в зависимость от чужой доброты. Женщина, которая заваривает чай, чувствует себя хозяйкой положения. Он ввалился в ее фиалковый рай, занял собой все пространство – неудивительно, что мышь принимает его в штыки. Да и первое впечатление было неудачным…

      Несколько секунд женщина колебалась. Сергей покорно ждал.

      – Хорошо, – наконец вздохнула она. – Но учтите, кроме печенья, мне предложить вам к чаю нечего.

      Бабкин рассыпался в благодарностях.

      Чай ему подали в тончайшего фарфора чашке, и он все время, держа ее в пальцах, боялся, что она лопнет, точно яичная скорлупа. И тогда взмахнет Юлия Семеновна своей хламидой и обратится в мышь, но не простую, а летучую, и вопьется ему в яремную вену острейшими своими резцами. Он читал, что где-то в Аргентине обитают летучие мыши, питающиеся кровью лошадей и овец. Даже название засело в памяти: «Мохноногий вампир».

      С трудом отогнав видение маленькой крылатой мохноногой Юлии Семеновны, присосавшейся к его шее, Сергей с величайшей осторожностью поставил чашку на блюдце и достал блокнот.

      – Значит, вас интересует воскресенье, – задумчиво проговорила Кулешова. – Что ж… Я присутствовала в качестве смотрителя. Какие-то люди обращали внимание на работы Бурмистрова, но, как бы вам сказать… Их внимание носило оттенок зубоскальства.

      – То есть никто из зрителей, которых вы видели, не планировал покупать его картины? – уточнил Сергей.

      – Ни в коем случае. Для них эти произведения были не более чем поводом для шуток. В течение дня приходили друзья и близкие художников… Поддержка такого рода очень важна, но иногда зрителей со стороны не остается вовсе. Куда ни глянешь, везде чья-нибудь тетя или бывшие жены.

      – Бывшие жены? – заинтересовался Сергей.

      Кулешова махнула рукой и, как ему показалось, слегка зарделась.

      – Чьи это были жены?

      – Увольте меня от обсуждения личной жизни творческих людей!

      Сергей мысленно поставил пометку: проверить жен.

      – Юлия Семеновна, я слышал, вы дружите с Павлом Ульяшиным?

      – Кто вам такое сказал?! – вскинулась она. Бабкин удивленно взглянул на нее, и она снизила тон: – Впрочем, да… Это нельзя назвать в полной мере дружбой – скорее, уважительное отношение равноправных существ, подпитываемое взаимным теплом и интересом…

      «Секс был, романа не было», – перевел Сергей.

      – Когда-то мы были ближе, я увлекалась живописью, но со временем каждый из нас занял свою нишу в отдалении от другого. Хотя мы по-прежнему рады видеть друг друга. Павел Андреевич – выдающийся профессионал, я горжусь знакомством с ним. Смею надеяться, он мог бы сказать то же и обо мне…

      «Секс был давно, продолжения не имел», – скорректировал Бабкин.

      – Юлия Семеновна, как проходил вечер воскресенья?

      – В пять было официальное закрытие. Ульяшин произнес короткую речь, а затем все начали расходиться и собираться.

      – Расходиться