Не может быть. tanasa

Аня-отличница и отвернулась.

      – Ты только посмотри, какие у неё красивые глаза! А какие длинные ресницы…

      – Это тушь!

      – А какая кожа… Нежная-нежная…

      – Тональный крем, а губы красивые, потому что татуаж! – победно воскликнула Аня-пионерка и продолжила: – Как можно вообще восхищаться женщиной в таком плане?!

      Женщины созданы для мужчин. Только так, и никак иначе! Все иные варианты – извращения.

      – Привет, девочки!

      Они обернулись на голос и увидели очень странное существо.

      – А вы кто будете? – подозрительно оглядев вновь прибывшего, первой обрела дар речи Аня-пионерка. – Мы вас здесь раньше никогда не видели.

      – Не дивно, – существо хохотнуло, – я вас тоже, – и, улыбнувшись, показало ряд изумрудных зубов.

      – Позвольте представиться, Змий Зелёный, собственной персоной. – А вас как звать-величать?

      – Я – Аня-Мата Хари. – Девочка с готовностью протянула руку.

      – Очень приятно, – Змий Зелёный галантно наклонился и коснулся руки кончиком красного языка.

      – Как щекотно, – Аня-Мата Хари смущенно захихикала.

      – А как вас зовут, прекрасная незнакомка? – обратился он к Ане-отличнице.

      Та смерила его сердитым взглядом.

      – Я с незнакомцами не разговариваю! И тебе не советую! – обратилась к АнеМата Хари, а потом и вовсе отвернулась.

      – Не обращайте внимания, – шепнула Змию Зелёному Аня-Мата Хари, – она хорошая, просто очень правильная.

      – Понимаю, – Змий Зелёный кивнул головой. – А давайте потанцуем?

      – А давайте! Обожаю танцевать! – Аня-Мата Хари в восторге захлопала в ладоши.

      – И я! Особенно сиртаки! – осклабился Змий Зелёный. Взял Анины пальчики в когтистую лапу. – Ага! Бузуки вступает…

      – Елена Владимировна, а можно мне ещё коньяку, пожалуйста? – Анна Николаевна протянула бокал.

      – Ох, сейчас станцуем! – забил возбуждённо хвостом Змий.

      Глава 4

      – А может, не надо? – засомневалась Елена Владимировна.

      – Надо, Федя, надо, – Анна Николаевна засмеялась и поставила бокал на стол.

      – Какой чудесный смех! Я никогда раньше не слышала, как вы смеётесь! Совершенно другой человек.

      – Да?! И какой же?

      – Такой… такая красивая, – директор почувствовала, как зарделись щеки. «Господи! Что я несу! Что со мной?» – мелькнуло в сознании и исчезло.

      Кто знает, как отреагировала бы на такие слова трезвая Анна Николаевна. Наверное, застыла бы изваянием, полыхая щеками, а может, убежала бы в ужасе или разразилась гневной тирадой…

      Нетрезвая же, облизнув кончиком языка губы, подалась вперёд и выдохнула кокетливо:

      – И что же во мне красивого?!

      Аня-пионерка в ужасе закрыла глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать такого позора. Хотя, если честно, уши она прикрыла неплотно – пионеры очень любопытны.

      – Всё! – с готовностью отозвалась Елена Владимировна.

      – И