Иммигрантские Сказки. Ната Потемкина

показывайте ему, что вам важно, что он говорит. Слушать его в вашей ситуации вообще полезно – если вдруг он перестанет вас узнавать, например, или станет странно отвечать на вопросы, звоните немедленно! Режим дня, конечно. По идее, спать должен хорошо, лекарства по часам, вы все знаете. С кем он? С хоуматтендентом или с вами? С вами или с вашим мужем? С вами, в основном… ну и отлично. Лена, врать вам не хочу. Да вы взрослый человек, что вам врать-то. Восемьдесят девять лет, второй микроинсульт. Ребенком войну встретил, в СССР жил, иммигрировал, скажем откровенно, в неюном возрасте… Он непросто жил, Лен. Все это понятно. Я всех понимаю, у меня работа такая. Резкие перепады настроения, вспышки гнева – все несите мне. Привозите его через две недели, если все в порядке будет, посмотрим. Если нет – раньше. Но я в него верю. А в вас я еще больше верю. Не забудьте подойти на выходе аппойнтмент назначить. Гулять? Конечно, гулять побольше. И подольше. Но только в хорошую погоду. Кстати, в ближайшую неделю погода должна быть сносная. Если захочет сам встать пойти – то только с поддержкой. Пусть муж ваш, или другой мужчина ему поможет. Но он, вроде, привык к коляске, не должно быть проблем. Если устанете – берите хоуматтендента, не изводите себя. Но наблюдайте за ним тоже, посещайте его. Отдохните – и приходите.

      Лена встала, поправила пиджак, еще раз посмотрела на доктора – уставший такой доктор, конец дня, серое лицо.

      – Спасибо, Аркадий. Спасибо вам огромное.

      – Не за что, это моя работа. Рецепт я уже отправил, можете заехать по дороге, забрать. Я же правильно отправил? Райт Эйд на Вест двенадцатой? Вот. До свидания.

      Лена взялась за дверную ручку, потянула ее к себе.

      – Погодите.

      – Что?

      – Вообще-то, Лена… надежды мало. Извините. До свидания.

      Лена вышла из кабинета, аккуратно закрыла дверь, прошла уже знакомые пять метров по коридору и вернулась в предбанник. Голос Гарри стал слышен сразу, как только она вышла в коридор. Он что-то говорил про «этого рыжего».

      – Папа?

      – Папа! – радостно подтвердил Гарри.

      – Погоди еще минутку, я аппойнмент назначу и поедем, – она подошла к стойке, за которой сидела маленькая смуглая женщина. – Здравствуйте еще раз. Гарри Вишневски, через две недели назначьте, пожалуйста.

      – Среда, двадцать второе, четыре часа, нормально?

      – Да.

      – Есть.

      – Я – ее папа, – объяснял тем временем Гарри своему соседу в противоположном углу предбанника, – я ее с ложечки кормил!

      – А теперь она тебя кормить будет, – грустно отвечал сосед, нескладный мужик в кепке, в аналогичной коляске. Рядом с ним на стуле сидела полненькая латиноамериканка-хоуматтендент.

      – Буллщит, Беня. Ты говоришь буллщит.

      – Папа, давай, – Елена подошла сзади и взялась за ручки, затем отпустила, поправила сумку на плече и снова взялась за ручки.

      – Не дам. С предохранителя меня сними сначала, тогда, может, дам.

      Сосед в кепке тихо засмеялся.