Отмщение. Иван Сергеевич Шевырёв

к себе внимание, ведь были в каком-то роде глотком свежего воздуха.

      – Так, короче… – начала миловидная русоволосая девушка.

      Она, слегка натянуто улыбаясь и активно жестикулируя, пыталась подобрать нужные слова, чтобы расположить к себе толпу. Весь класс глядел на нее, а некоторые парни даже смущались, норовились выкрикнуть что-нибудь дурное; выкрикнуть хоть что-то, любую чепуху, чтобы на них посмотрели. В принципе, понятно почему. Эта одиннадцатиклассница имела выразительные серо-голубые большие глаза и недурные черты лица. Да и за фигурой она явно следила. Вообще, есть такой феномен среди девушек от восьмого до одиннадцатого класса (впрочем, среди парней тоже)… частенько их возраст предугадать невозможно. Одни в четырнадцать выглядят на двадцать семь, другие – в семнадцать на тринадцать. Так вот, одиннадцатиклассница, которая пыталась нам что-то донести, выглядела несколько старше своих сверстниц. Она была, я бы сказал, уже до конца сформировавшейся по телу дамой. В общем, понять парней из моего класса можно было.

      Но мое внимание было приковано к иной девушке, к той, что стояла рядом. Мне так приятно о ней думать… По лицу этой одиннадцатиклассницы, помню, проглядывалась степень заинтересованности в происходящем. Мне она тогда показалась какой-то отчужденной. Ее взгляд был направлен куда-то в пол. Нет, даже не так. Не на пол, а на что-то, что скрывалось за ним. Я глядел на эту девушку и восхищался. Просто восхищался, что подобная существует на этом белом свете! И что я вижу ее! Она точь сошла с картины! Такими вдохновлялись великие творцы: поэты, художники, музыканты… Я уверен в этом. Я был заворожен, а щеки мои заимели цвет томата.

      Ее глаза, точь два черных яблока, политые карамелью располагались на изысканном белом аккуратном личике с аккуратными бровями, аккуратными губами, аккуратным носом и, впрочем, всем остальным аккуратным; все в ней было аккуратно! На голове красовалось каштановое каре со светлыми прядями – идеальная для нее прическа. В волосах поблескивали стразы с гребешковой заколки. Мне тогда сложно было разглядеть кисти рук этой девушки, они слабо выглядывали из-за спины; но я верил и в их утонченность!Она была будто той самой изысканной француженкой с рекламного баннера какого-нибудь кофе, но только в разы лучше. Я смотрел на нее и в голове у меня всплывали строчки из «Флейты-позвоночника» Маяковского:

      «Какому небесному Гофману

      Выдумалась ты, проклятая?!»

      – У нас скоро «Последний звонок». Мы будем танцевать вальс… и нам не хватает одного мальчика. Мы пришли к решению взять одного пацана из десятого. – сказала русоволосая и заискивающе оглядела наш класс, все так же натянуто улыбаясь.

      В кабинете поднялся шум и начались волнения. Наши некоторые одноклассницы надули щеки, очевидно ревнуя, а одноклассники переглядывались друг с другом. Мне казалось, что раз им понравилась эта русоволосая одиннадцатиклассница, то сейчас каждый будет бороться за место танцора, но нет. «Не, не, не. Точно не я!», «Я не хочу!» – отвечали многие парни.

      – Возьмите Савву! –