Сестры Шанель. Джудит Литтл

раздался громкий вопль, заставивший всех нас подскочить.

      Иголка с ниткой выскользнули у меня из рук и упали на пол. Похоже, то была Джулия-Берта. Однажды она долго оставалась безутешной, когда горный ястреб схватил крольчонка и улетел, зажав бедняжку в острых когтях. Она горько плакала, когда нашла на земле птичье гнездо, а в нем разбитые яйца, кусочки скорлупы, двух невылупившихся птенцов, розовых и сморщенных, у которых никогда не вырастут перья и которые никогда не полетят.

      Но сейчас она кричала по-другому.

      Я в панике бросилась на звук громких рыданий, Габриэль бежала следом. Мы неслись по коридорам, потом вниз по истертым каменным ступеням широкой лестницы, к комнате настоятельницы, и остановились только перед закрытой дверью. Было слышно тихое бормотание монахинь. Джулия-Берта плакала, повторяя снова и снова:

      – Но он говорил, что любит меня.

      Он?

      Мы с Габриэль ошарашенно переглянулись. Через дверь доносились обрывки слов сестры Бернадетты:

      – …это был сын старого кузнеца… тот самый, который должен был починить ворота… неудивительно, что они до сих пор сломаны… если бы я не вошла в садовый сарай в тот момент… на грани плотского познания…

      Затем «Иисус, Мария, Иосиф», затем раздался стук четок.

      На мгновение я затаила дыхание. Джулия-Берта, строго придерживающаяся правил! Джулия-Берта, которая делила мир на правильный и неправильный, добрый и злой! Джулия-Берта тайком встречалась с мужчиной?!

      – Но он сказал, что любит меня, – снова всхлипнула она, обращаясь к монахиням. – Любит и хочет жениться.

      Голос настоятельницы будто прорезал воздух.

      – Жениться на тебе? Он уже женат! У него совсем недавно родился ребенок, его крестили прямо здесь, в храме.

      За дверью стояла глубокая тишина, тяжелая, наполненная болью Джулии-Берты.

      – Нет, – сказала она слабым голосом. – Нет. Это не может быть правдой. Он хочет жениться на мне. Зачем ему говорить, что он хочет жениться на мне, если он уже женат?

      Я словно окаменела, ее слова эхом отдавались у меня в голове. Женатый мужчина. Мужчина, который лгал. Мужчина, у которого дома – жена и ребенок. А séducteur. Совсем как наш отец.

      Здесь, в обители, прямо у нас под носом, Джулия-Берта была обманута мужчиной.

      Дверь открылась, мы с Габриэль отпрянули. Джулия-Берта вышла, опустив глаза, лицо ее блестело от слез, с обеих сторон ее поддерживали монахини. Сестра Бернадетта, следующая за ними, твердила, что они должны найти священника, найти немедленно, не теряя времени.

      Они исчезли в коридоре, когда еще несколько монахинь выпорхнули из кабинета настоятельницы, слишком потрясенные, чтобы обратить на нас внимание. Потом появилась сестра Ксавье.

      – Что вы здесь делаете? – строго проговорила она. – Возвращайтесь в мастерскую.

      – С Джулией-Бертой все будет в порядке? – спросила я.

      – Что с ней будет? – в свою очередь спросила Габриэль.

      Монахиня строго посмотрела на нас.

      – Вечный покой ее души в опасности.