Уплыть за закат. Жизнь и любови Морин Джонсон. Мемуары одной беспутной леди. Роберт Хайнлайн

прекращал работу, когда вдова отсутствовала.

      «Лидер» напечатал забойную передовицу «Новые времена». Отец нахмурился:

      – Они тут пишут, что если соберут побольше подписей, то скоро можно будет вызывать доктора по телефону в любое время. Ну конечно. Сейчас я езжу на ночные вызовы только в том случае, если больного так прихватит, что кто-то из домашних запряжет лошадь и приедет за мной.

      А что будет, если меня станут извлекать из постели, покрутив ручку аппарата? Все начнут ее крутить – а для чего? Чтобы позвать меня к умирающему ребенку? Нет, Морин, – к тому, у кого заусеница задралась. Помни мои слова: телефон положит конец домашним визитам врачей. Не сегодня, не завтра, но скоро. Кто везет, того и погоняют… и вот увидишь: доктора вскоре откажутся посещать больных на дому.

      Под Новый год я сказала отцу, что приняла решение: я хочу, чтобы он внес мое имя в Фонд Говарда.

      В январе я уже приняла первого молодого человека из своего списка.

      К концу марта я приняла уже всех семерых. И в трех случаях даже воспользовалась диванной привилегией… точнее, кушеткой в отцовском кабинете, запираясь там на ключ.

      Мокрые фейерверки.

      Все трое были вполне приличные молодые люди, но замуж? Нет.

      Морин совсем уже было разочаровалась в этой затее, но в субботу второго апреля отец получил письмо из Роллы, штат Миссури:

      Дорогой доктор.

      Разрешите представиться. Мои родители – мистер и миссис Джон Адамс Смит из Цинциннати, штат Огайо. У моего отца там мастерская по изготовлению штампов и режущего инструмента. Я заканчиваю горный факультет Университета Миссури в Ролле. Ваше имя и адрес сообщил мне судья Орвилл Сперлинг из Толедо, штат Огайо, исполнительный секретарь Фонда Гаварда. Судья сказал также, что напишет Вам обо мне.

      Если Вы дадите на то свое позволение, я заеду к Вам и миссис Джонсон в воскресенье семнадцатого апреля, чтобы просить Вас представить меня Вашей дочери мисс Морин Джонсон как возможного претендента на ее руку.

      Буду счастлив дать Вам любые сведения о себе и ответить исчерпывающе и откровенно на все Ваши вопросы.

      С нетерпением ожидаю Вашего ответа.

      Остаюсь, сэр, Вашим преданным слугой,

Брайан Смит

      – Ну вот, дочка, к тебе скачет твой рыцарь на белом коне.

      – Лишь бы не о двух головах. Что проку, отец. Я умру старой девой девяноста семи лет.

      – Надеюсь, не слишком сварливой. Что мне ответить мистеру Смиту?

      – Да пусть приезжает. Напишите, что я пускаю слюни от нетерпения.

      – Морин!

      – О да. Я слишком молода, чтобы быть циничной. Знаю. Quel dommage[39]. Я напрягусь и одарю мистера Брайана Смита самой лучезарной своей улыбкой, а встречи с ним буду ждать с радостным оптимизмом. Он у меня, правда, немного увял. Тот последний орангутанг… – (Он пытался изнасиловать меня прямо на матушкином диване, как только родители поднялись наверх. Но ему пришлось быстро отступить, схватившись за пах, – пригодилось мое знание анатомии.) –

39

Какая жалость (фр.).