Назад в СССР. Сборник

и возвращались гордые, с чувством достойно исполненного этого самого долга. Самым страшным в нашем понимании было прослыть в народе подлецом и трусом, увиливающим от службы в армии. Девушки от таких с презрением отворачивались. Вчерашние десятиклассники, ребята с рабочей барачной окраины большого уральского города, прокопчённого дымом из труб десятков оборонных заводов, эвакуированных из западных районов страны в начале войны и оставшихся в нём по её окончании, сызмальства познавшие и нужду, и тяжёлый труд, мы по первой же повестке явились в военкомат. Стоя голышом перед членами Призывной комиссии, на вопрос Военкома «Где желали бы служить?» не раздумывая ответили: «В пограничных войсках». Овеянные славой, героизмом и мужеством, эти войска в наших семьях всегда были особо почитаемы (да простят меня десантники, морпехи, лётчики, моряки, ракетчики и другие славные ребята!). В детстве и юности мы зачитывались книгами о подвигах легендарного следопыта Карацупы, о героях Брестской крепости, помногу раз смотрели «Заставу в горах», «Над Тиссой», играли в пограничников и отчаянно спорили между собой, выясняя, чья очередь сегодня играть подлую роль шпиона. Юные идеалисты – мы мечтали о собственном подвиге!

      И вот мы, будущие пограничники, в сопровождении прибывших за нами сержантов, составивших списки и распределивших нас по отделениям, уже едем в воинском эшелоне, качаемся в общих вагонах, засыпаем под мерный перестук колёс, развернув на пыльных полках рваные полосатые матрацы без простыней и подушки без наволочек. Подолгу стоим на запасных путях, пропуская «литерные» и скорые. Подбираем по пути таких же, как мы, призывников в других городах. Конец ноября, вагоны плохо отапливаются, поэтому спим в одежде, кутаясь в тонкие суконные одеяльца. Да и одежда наша не парадная, старенькая – та, из которой давно выросли и которую не жалко будет выбросить по приезде в воинскую часть при получении казённого обмундирования.

      На третьи сутки – ночью – прибываем на железнодорожный полустанок с единственным фонарём, сиротливо, со скрипом раскачивающимся на столбе от порывов ветра. Сквозь процарапанную на заиндевевшем вагонном стекле дырочку читаем: «Жангизтобе». Похоже, мы уже в Казахстане. Вдоль железнодорожного полотна выстроились с работающими двигателями и включёнными фарами десятка два армейских бортовых автомобилей-вездеходов ГАЗ-66, в просторечии – «шиши_́га». Из встречающих – лишь несколько младших офицеров, вылезших из тёплого «газика». Без оркестра. И больше ни души! Выгружаемся, буквально вываливаемся из спёртой вагонной духоты, жадно вдыхая свежий морозный воздух, прочищая лёгкие. Носы прихватывает сухой трескучий морозец. По-волчьи завывая, метёт снежная позёмка. Впору и нам, задрав головы, завыть на луну. Унылое впечатление от встречи немного скрашивают, внося оживление в толпу, шуточки типа «Мама, я хочу домой!» да папиросы с сигаретами.

      Короткий перекур окончен. Наша группа строится и после переклички рассаживается