Гукюн. Ниль Блэк

своего Дьявола. Когда процессия останавливается в ожидании открытия ворот, Юна понимает, что они дошли до дворца. Во двор дворца проходят только груженные награбленным и подаренным добром повозки, паланкины и сами хозяева.

      ***

      Звуки шлепков голых тел друг о друга, отскакивая от толстых стен, смешиваются с хриплыми стонами и шумным дыханием. В пропитанной запахом секса комнате полный беспорядок. По полу разбросана одежда, тут и там валяются скинутые с кровати подушки. Гибкая девушка с тонким станом быстро двигается на лежащем под ней мужчине. Широкая ладонь мужчины на ее ягодицах, острые зубы на ее шее, цепкие пальцы в волосах цвета золота. Ещё пара толчков, и Хосров кончает в нее и, скинув ее с себя на постель, сразу же встаёт на ноги.

      Не то.

      Хосров разучился получать удовольствие от единственного, что ему его доставляло после войн. Битв в ближайшей перспективе не ожидается, а секс безвкусен. Всё это время Хосров вгрызается остервенело в меняющиеся тела: худые, полные, брюнетки, рыжие, рождённые блондинками – всё не то. Тела и голоса меняются – удовольствие не возвращается. У него в ушах только один голос, перед глазами одно, всё никак не отпускающее лицо, и Хосров уверен, что отныне «то» может быть только с ней. Он пытался ее представлять, отбирал в гареме хоть мало-мальски похожих, заставлял их срывать голос, а в самом опять пустота. Та девушка вклинилась в душу, застряла костью в глотке зверя, и Хосров до нее либо дорвётся, либо так и догорит в этом пламени внезапно вспыхнувшей страсти.

      – Уходи, – не оборачиваясь, приказывает он девушке, которая, поспешно собираясь, покидает спальню, а сам, натянув на себя одежду, идёт в сад.

      Надо попробовать успокоить мысли, перестать прокручивать в голове раз за разом их короткую встречу. Он опускается на скамью рядом с искусственным прудом, смотрит на отражение склонившей к воде голову ивы, но её не видит. Там, на зеркальной глади воды, он видит ее лицо, конкурирующее по красоте с отражающейся луной.

      Эта девушка в этом же дворце, ведь Арслан пока к себе не уезжал. Хосров даже точно знает, какой этаж и какая дверь, но в то крыло даже ступить не смеет. Ему кажется, что в этот раз он точно не устоит, он просто заберёт ее к себе, закроет за ней дверь, а потом обнажит меч перед Арсланом. А так нельзя. Арслан – верный друг и воин. Да и Гуук Хосрова не поймёт, и причина одержимости женщиной вовсе смехотворна. Хосрову цепями своего зверя бы обмотать, вызвать к себе ещё девушек, утонуть в вине и в их ласке, и плевать, что он уже сейчас знает, что всё равно будет не то. Всё не то.

      Просидев так, несмотря на холод, до первых лучей солнца, он идёт обратно к себе и замирает на полпути от забившегося в ноздри знакомого запаха жасмина. Он, передумав идти в спальню, двигается на запах и, не пройдя и десяти шагов, сталкивается, с пытающейся дотащить до крыла прислуги большой глиняный кувшин девушкой.

      – Господин, – опускает взгляд девушка, а Хосров, отобрав у нее кувшин, ставит на пол.

      – Что