С тобой и без тебя…. Анна Игнатьевна Галанжина

парень…

      – Вот жених неплохой, – подумалось ему. – Сирота, толковый, красивый, лучшего кандидата и не сыскать. А что гулена, так это пройдёт. Как своя землица будет да хозяйство, гулять некогда.

      Федор натянул поводья.

      Иван поздоровался, легко вспрыгнул на повозку:

      – Хмурый чего, дядька Фёдор?

      – А с чего веселиться? Устал вот, как пёс, всё в одни руки, дома бабы бестолковые, помочи никакой.

      – Зятя вам надо, – весело отозвался Иван, доставая из кармана гарбузные семечки.

      – Зятя, говоришь? Может, тебя?

      – А чем я плох? Только что сирота… И девки меня любят.

      – Девки дуры, на красоту падки.

      У ворот дома, где жил у тетки Иван, Федор остановился. Иван шлёпнул по упитанному крупу коня, пошёл к воротам.

      – Как тебе моя Надька? Или не по твоей роже?

      Иван остановился. Его лицо вытянулось от растерянности.

      – Так ведь молода …

      – На днях шестнадцать, самый раз. Подумай. Надел дам, хатку помогу построить. Девка хорошая, толковая, не красавица, правда, но и не страшная. Как раз то, что для хорошей жены нужно, с такой не пропадешь. Подумай на досуге, только недолго, ждать не буду. – Он стегнул лошадей, не дожидаясь ответа от вконец растерявшегося парня.

      Ивановы родители давно умерли. Тётка с мужем относились хорошо, но у них своих двое сыновей. Приведут в дом невесток, и тогда ему ничего не останется делать, как уйти в зятья или уехать в город.

      У тетки не разжиреешь, тянутся изо всех сил.

      Тетка возилась во дворе, замешивая пойло нетерпеливо мычащей корове.

      – Сейчас, Зорька, сейчас, помолчи чуток, горячее ещё.

      Иван принес ведро воды, помог налить в дёжку.

      – Смурной чего, опять в сельсовете поскалился?

      – Тетя Нюся, может, мне жениться? – сказал и сам испугался.

      – Чего? – тетка разогнула поясницу. – Ты часом не заболел? Тебя оженить, что лешего словить. И кто же эта смелая, что решилась тебя укоротить? Сёдня все как сговорились: корова загуляла, петух к соседским курам бегает, домой не могу загнать – и ты туда же. Никак ненастье ждать.  Оно, конечно, пора бы и поутихнуть, – задумчиво проговорила она. – К кому сватов засылать, если ты сурьёзно?

      – Подумал, а женюсь-ка я на Надьке Алиповой! Девка толковая, серьёзная и не гуляла ни с кем.

      – Сбрендил, что ли! Она же дитё.

      – Батька её намекнул. Обещал надел дать, дом поставить.

      – Федор-то? Как это он решился?

      – Тяжело, говорит, одному хозяйничать, да и налоги теперь на зажиточных большие.

      Тетка молча стояла подле коровы, хотя та уже вылизала всё до капельки. На её лице обозначились разные чувства, и она их не скрывала.

      – Коли так, может, оно и к лучшему. Решай сам, а то скажут  – выгнала. Только попереть обдумай хорошенько. Негоже хорошей девке жизнь портить.

      Мазеповка село большое, около двухсот дворов. Тянулось с запада на восток. Западную сторону все называли