Многоходовочка не удалась. Елизавета Андреевна Заяц

Печальное зрелище. Кровать разбила телек. Да уж.

      В Наташе начала подниматься тревога. Она комком встала поперек горла и заставила пульсировать виски. Куда мог деться Валерий? Куда он мог уйти?

      Она выглянула на улицу и увидела, что его машина стоит под окнами. Она снова начала набирать Валерия, но он по-прежнему не отвечал. Может, батарейка села, а может, он специально отключил свой аппарат, кто знает.

      «Раз машина тут, значит, он не так далеко, – думала Наташа, бегая по квартире, – господи, зачем я только оставила его в истерике? Надо было остаться…»

      Она вышла на улицу и смотрела по сторонам в надежде увидеть знакомый силуэт, но все было тщетно.

      Не зная, что делать, позвонила в дверь соседке бабе Любе. Переминаясь с ноги на ногу и перебирая между пальцами края своей куртки она вкратце рассказала ей о произошедшем. И спросила, не видела ли та чего.

      Баба Люба была женщиной доброй и мудрой. Она позвала к себе Наташу, усадила ее в мягкое кресло, накрыла теплым шерстяным пледом и дала чашку чая с мятой.

      – Тебе надо успокоиться, милая, – сказала соседка.

      – Угу, – отозвалась Наташа, глядя в стену.

      – Милая, он вернется. Ничего с ним не случится, поверь мне. Проветрит голову и вернется.

      – Угу. Только я с ума сойду в ожидании, – Наташа начала раскачиваться вперед-назад.

      Баба Люба печально улыбнулась и открыла баночку с малиновым вареньем.

      – Наташенька, он ведь тебе никто, – она протянула ей маленькую ложечку, – даже не бывший муж. Так, посторонний мужик. Да еще и истеричка. Неужели ты его до сих пор любишь?

      – Ой, баб Люб, – сказала Наташа и заревела.

      ***

      Наташа поблагодарила бабу Любу за чай и за разговор, попросила у нее прощения и пошла домой. Дома она легла на кровать, уткнулась лицом в подушку и уснула. У нее даже не было сил, чтобы снять одежду.

      Кажется, баба Люба подмешала в чай не только мяту. А может, это все эмоциональное перенапряжение сказалось. Насыщенный получился вечерок. Сначала она была на потрясающем свидании, потом наблюдала, как бывший распадается на атомы, а в конце дня и сама впала в панику от того, что этот самый бывший куда-то пропал. Весело.

      Наташе снилась погоня. Как-будто она спасалась от кошмарного злодея. Ей было страшно, жутко и хотелось спрятаться, но ноги-предатели совершенно не желали шевелиться и были как ватные. Она не могла бежать и вообще не чувствовала своих ног и от этого злилась еще сильнее.

      Наташа проснулась в 11 дня, когда в окно уже светило солнце. Она села и потерла глаза. Видок у нее был совершенно помятый, да и чувствовала она себя не лучшим образом: голова болела, и тело было вялым и слабым. Тело желало лежать и пялиться в потолок, а не вот это вот все. Офигело это тело.

      Но все же усилием воли Наташа разлепила глаза и нащупала ногой телефон, валяющийся на полу. Она наклонилась, подняла аппарат, словила мушек в глазах и нелитературно высказалась по этому поводу.

      Наташа набрала в легкие воздуха, а потом набрала Валеру.

      – Да, – ответил