Офис-дзен (сборник). Даниэль Орлов

так же как Адриан Пол в роли горца. У меня было тысяча жизней, чтобы прочитать им вводный курс маркетинга и курс управления предприятием. Курс бухучета и курс коммерческого права. Я готов был провести с ними лабораторные работы по физике твердого тела, сопромату и электротехнике. Мне даже хотелось заняться с ними основами композиции, сцендвижением и теорией цвета. Хуй!

      От обилия информации они начинали нервничать. Они спрашивали разрешения закурить, и когда я разрешал, они радостно вставляли паяльник и утюг в розетки. Они расстегивали воротники рубашек, приспускали галстук и нехорошо улыбались. Если раньше они были уверены, что я краду и краду много, то теперь они з н а л и, что я краду. Краду всё. Включая номерки из гардероба Большого театра и озонный слой. За озонный слой им становилось особенно обидно. От обиды они пытались повышать голос. Они начинали игру в доброго и очень доброго следователей. Но играли бездарно. Неизобретательно. Тускло. Провинциально. Кто им пишет монологи? Кто этот дебил? Из какого колледжа его выгнали за полную профнепригодность?

      В конце концов, мне это надоело. Когда Анатолий позвонил мне и попросил прокомментировать второй закон термодинамики, я коротко ответил: «Пошёл в жопу, мудак!» Анатолий вежливо поблагодарил и повесил трубку. Другой Анатолий попался мне на пути в бухгалтерию. Он распушил усы. Он достал из папки договор. Он предвкушал, как я буду юлить и сыпать терминами.

      – Почему мы хотим печатать на плакатах три на шесть метров, если дешевле это будет делать на листочках А4 и на принтере?

      – Печатай у себя на залупе, Хайдельберг-недоучка. Так ещё дешевле.

      И он понял. Он просветлел лицом. Он так и сказал: «Я понял!». Он понял и посмотрел на меня с уважением и любовью. Он стрельнул у меня «PRINCE» и рассказал о рыбалке в Псковской области. Там прекрасная рыбалка. Щука берёт и на спининг и на дорожку. Но лучше всего не воблер, а рапполовская незацепляйка. Реальная тема. Хватает как мама-дорогая. На любой заброс. В любую погоду. И в полночь. И в полдень. Чума, а не рыбалка.

      Она говорит по телефону в толчке

      Она говорит по телефону в толчке. Она начинает разговор в кабинете, где их сидит ещё четыре. Три смертных при ней. У них нет имён. У них есть функции. Она раскручивает разговор, как раскручивает пращу умелый воин. Её учил умелый воин. Старый, мудрый, весь в шрамах предвыборных кампаний. Он убил разговорами не один десяток редакторов деловых журналов. И он посвятил её в тайное знание. Лучшая ученица. Гордость. Красавица. Заройте её по пояс в говно, она и там будет смотреться памятником. При таком-то бюсте! Античность.

      Она начинает тихо, словно извиняется за способность разговаривать. Потом добавляет в речь множество слов с буквой А. Потом ускоряется и переходит на шипящие. Что-то уже рокочет под её альвеолами. Что-то кипит. И вот уже она стремится по коридору мимо кабинета Андрюхи. Она говорит на ходу. Она несётся во след