Хмурый город. Ненастье для Насти. Ирина Валерьевна Дынина

жильцы дома, возглавляемые домкомом, ударились в крайности и начали турмузить различные городские службы. В дом, по очереди, приезжали газовики, энергетики, СЭС и даже батюшка с хором юных мальчиков-певчих. Газовики и прочие коммунальщики внимания чернокнижника не удостоились, но, почувствовав приближение попика из местного храма, колдун как-то сразу весь ощетинился, зашипел и забился в угол, туда, где тени залегали особенно густо и застыл.

      Шустрый поп шнырял по квартирам, махал кадилом, хор за его широкой спиной, голосил десятком высоких, детских голосов, святая вода щедро летела в разные стороны, забрызгивая потолок и стены.

      Дойдя до второго этажа предпоследнего подъезда, тучный служитель культа умаялся и освящал подъездные площадки спустя рукава, помахивая кадилом и распространяя аромат ладана.

      Зябкину, проживающему в крайнем подъезде на третьем этаже, присутствие священника особых неприятностей не доставило – кожа, конечно же, зудела, звенело в голове и из носа текло, но, сунувшейся было к нему матери, на удивление трезвой и бодрой, Роман попенял на приступ аллергии и от него отстали. Мать, кстати, ничего не помнящая о недавнем кровопускании, за сыночка заступилась – болезный он, хворый и слегка слабоумный. Что с него взять, коли таким уродился? Подозревать молодого и бестолкового парня в чем-то недозволенном? До подобного не додумалась даже докучливая домкомша, все внимание которой было обращено на жиличку из второго подъезда – странную тетку, шастающую по улице в плотном одеянии до пят и прячущую волосы под покров.

      Тетка оказалась мусульманкой и погнала прочь от дверей и шуструю домкомшу, и попа с его певчими. Разгорелся нешуточный скандал, люди затеялись писать петицию в мэрию, кое-кто из благоразумных и осмотрительных, решил переехать в более безопасное место, а Чуран, которого вся эта круговерть изрядно повеселила, принялся тянуть силы из противного Глеба Геннадьевича, собираясь уморить мужика и без того расстроенного смертью дочери-инвалида.

      Что касается ненависти молодого вурдалака к главе собственного клана, то она никуда не делась. Зябкин, по- прежнему повиновался Зову и покорно шел в особняк Романова отбывать трудовую или, какую иную, повинность, но чернокнижник, смеясь, уверил своего, пока что, единственного слугу в том, что ждать осталось недолго.

      Как выяснилось, у Чурана с Аристархом Романовым имелись старые счеты. Очень это порадовало молодого упыря – коли в деле замешано личное, то значит, что колдун не брешет и на самом деле постарается помочь слуге избавиться от власти патриарха.

      Самые интересные события должны были случится в октябре. Чем-то приглянулся второй месяц осени древнему чернокнижнику.

      Роман не протестовал – надо подождать? Подождем, тем более, что октябрь уже не за горами. А пока что, долгие вечера скрашивали свидания с юной Розочкой, попавшей под гипнотическое влияние Зябкина.

      Белокурая красавица покорно приходила в квартиру молодого упыря, предоставляя в полное его распоряжение свое молодое, цветущее