Крест на ладони. Анна и Татьяна Аксинины

сегодня или завтра, как вам удобнее.

      – Тогда завтра.

      – Хорошо, я скажу маме. – Он замолчал, лавируя среди тесно стоящих машин, но на шоссе вернулся к прерванному разговору:

      – Так почему же вы – Белых?

      – По той самой причине, что мой отец – сибиряк, я и родилась в Сибири, а потом семья переехала в Москву.

      – И никогда здесь не были?

      – Почему же, была, приезжала в гости к родственникам. Но давайте поговорим о деле, если вы не возражаете.

      Евгений уверенно вел машину и докладывал обстановку.

      – Чтобы увеличить число читателей Вашей статьи я организовал перепечатки в массовых газетах: «Вечерке», «Совсибири» – и дал объявление в «Теле-семь». Правда, фото фамильного креста напечатали очень мелко, но с подробным описанием.

      – И каков же улов?

      – Звонки были, многие заинтересовались вознаграждением. Я и не представлял, сколько в нашей области может быть Сушковых, а еще – Сушкиных и Суховых. Я всех регистрировал в компьютере и на отдельном диске, можете посмотреть, когда захотите, но это – не то.

      – Знакомая ситуация. У нас – то же самое. Кстати, диск при Вас? Я привезла ноутбук.

      – Нет, простите, я думал, вы будете в нашем офисе работать. Он – тоже в центре, от гостиницы до конторы всего пять минут ходьбы. Но я сегодня же принесу.

      Марина смотрела по сторонам и сравнивала свои старые впечатления и новые: «Город определенно растет. Вон тех высоких домов не было, а рядом еще краны работают. Как там дедовский дом, не собираются ли его сносить?» У Евгения, между тем, нашлась и хорошая новость.

      – Мы получили письмо от ветерана Второй мировой Ивана Ивановича Фомина, который утверждает, что воевал вместе с Александром Сушковым, и был этот Сушков как раз примерно с 18 года рождения, недоучившийся студент из Новосибирского пединститута. В сорок пятом в Праге они расстались, но еще несколько лет переписывались. А потом письмо вернулось со штампом «Адресат выбыл».

      – Надо бы съездить к нему, узнать подробности. Это далеко?

      – Нет, в Ордынке. Я уже съездил, поговорил. Старик так расчувствовался, когда рассказывал о друге, что старшина Сушков ему просто жизнь спас, так как был уже опытный солдат, а Фомин совсем мальчишка.

      – Сколько же лет этому ветерану? Можно ли доверять его памяти?

      – Он вполне бодрый, хотя ему 76. А главное, что он регулярно выступал перед школьниками и еще лет двадцать назад записал свои воспоминания, чтобы не путаться. Я скопировал то, что относится к Сушкову. Он очень сокрушался, что такого хорошего человека репрессировали, и наотрез отказался от вознаграждения. Сказал, что считает своим долгом помочь дочери фронтового друга. Да, благодаря ему, мы теперь имеем фото Елены.

      – Что же вы сразу не сказали?! – воскликнула Марина. – Где фотография?

      – Вот, я скопировал и увеличил.

      Марина выхватила фотографию из пакета, но была глубоко разочарована. На снимке, сделанном каким-то заезжим фотографом,