Ночь, сон, смерть и звезды. Джойс Кэрол Оутс

беспокоюсь: она вся в мать, в каждом видит только хорошее, слишком доверчивая и совершенно незащищенная.

      Но это же не так! – хотелось ей возразить. Я умею себя защищать. Просто родителям это невдомек.

      Например, она не позволяла себе погрузиться в любовный омут. Само это клише – любовный омут – вызывало у нее улыбку.

      Она не позволяла себе сходиться слишком близко с кем-либо за пределами семьи.

      Школьные подруги быстро растворились. Неизвестно, по чьей вине. Многие повыходили замуж, стали матерями. Для Софии достаточно того, что она проявляет интерес и теплые чувства к племянницам и племянникам, к родительским внукам, хотя (порой) испытывает к ним легкую ревность, видя, как с ними цацкаются родители. А до детей подруг ей дела нет. Малыши, как это скучно! И от кузин, с которыми была близка в юности, она отдалилась, после того как выбрала научную карьеру.

      А кузины, в свою очередь, находят ее серьезность и трезвый ум скучными.

      Софии всегда хотелось, чтобы ею восхищались. Особенно она искала восхищения и одобрения родителей. Их безоговорочная любовь сохраняла ее юной. Даже слишком юной.

      Хотя она уже не девочка, но по-прежнему любимая дочь.

      Это даже хорошо, что родители ничего не понимают в ее научной деятельности. И не знают, что она отложила защиту докторской (в Корнелле), чтобы работать в лаборатории, спонсируемой фармацевтической компанией.

      Возможно, это было ошибкой. В каком-то смысле она отложила переход к взрослой жизни. Она всегда была лучшей студенткой, самым ценным интерном, «незаменимой» ассистенткой. Эта роль пришлась ей впору, как перчатка. В двадцать восемь лет ей легко можно было дать двадцать или даже восемнадцать. С эмоциональной точки зрения она вполне взрослая, просто еще неумелая, неиспытанная.

      Но Алистер Минс дал ей понять, что он о ней высокого мнения.

      София по-настоящему увлечена «люмексовским проектом». Свою диссертацию в Корнеллском университете она считает очень уж теоретической. Собственные исследования, идеи кажутся ей не такими привлекательными, как у других, куда более авторитетных ученых; если на то пошло, она (немного) боится потратить месяцы и годы жизни на персональный проект, который может (природа науки такова!) ни к чему не привести. А «люмексовский проект» вот он, здесь и сейчас. Как спасти от рака. Определенных видов рака.

      Теперь она живет в Хэммонде, всего в нескольких милях от родительского дома на Олд-Фарм-роуд.

      А в Итаке, рядом с огромным кампусом Корнеллского университета, она чувствовала себя одинокой, словно в изоляции. То, что она там делала, не казалось ей достаточным, не было наполнено смыслом жизни.

      Скорей бы их эксперименты дали результаты! Тогда появятся сильные химические соединения, способные приостановить развитие опухолей или убить раковые клетки раньше, чем они пустят корни. Появятся лекарства, противостоящие разрушительному воздействию химиотерапии. Лечение рака будет персонифицированным…

      И в один прекрасный день окажется, что Уайти не зря ею гордился. Она готова к долгому