Хамелеонша. Алена Савченкова

будет больно. Он и держал-то нарочно таким образом, чтобы было больнее. Не так, всё должно было быть не так!

      В ягодицы ткнулась обнажённая плоть, и я глубже зарылась лицом в покрывало, чтобы не заскулить от отчаяния и унижения. Ну почему именно с ним и именно в таком положении? Не лёжа на спине, а как собаки или те грязные мужики, сопящие на бабах. Мне всегда это казалось отвратительным…

      Я зажмурилась и приготовилась к пытке, но тут Годфрик ругнулся и снова отодвинулся. Вывернув голову вбок, я увидела, что он держится за промежность и пытается… а плевать, что он там пытается! Изловчившись, я изо всех сил лягнула его. Годфрик был на самом краю кровати и свалился назад. Я тоже скатилась на пол, больно ударилась локтем, но тут же вскочила. Он ещё пытался подняться, путаясь в полуспущенных штанах и поливая меня бранью, взгляд шарил вокруг, потеряв всякую осмысленность. Тогда я подхватила с пола пустой кубок и наотмашь ударила его. Годфрик упал на спину, широко раскинув руки. Я замахнулась, тяжело дыша, готовая в случае чего снова его приложить, но он лежал неподвижно. Убедившись, что он больше не поднимается, заставила себя разжать пальцы и уронить сосуд, хотя больше всего хотелось бить и бить, пока не вышибу из мрази дух. А вдруг я уже это сделала?! В памяти всплыло другое тело, старое и обрюзгшее, точно так же лежавшее на полу, и разметавшиеся красным покрывалом волосы короля показались мне растёкшейся кровью…

      Ноги подломились, и я рухнула на колени. Икая от страха, путаясь в сорочке, подползла к нему, приложила ухо к груди. Стучит… Стучит! Снова икнув, попятилась на руках, подтянула колени, обхватила их и принялась покачиваться вперёд-назад, пытаясь унять дрожь и рвущийся наружу смех вперемешку с всхлипами. Вот тебе и брачная ночь…

      Теперь мои недавние рассуждения о том, что лучше позволить ему делать со мной всё, что захочет, чем сорвать план, казались детскими и незрелыми. Хорошо рассуждать о таком, сидя в безопасной комнате, а не извиваясь под пьяным разъярённым мужчиной. Наверное, правильнее было бы всё-таки вытерпеть и не рисковать понапрасну, но что сделано, то сделано. Теперь нужно думать, как всё исправить.

      Немного успокоившись, я потёрла лицо и заставила себя собраться с мыслями. Скоро здесь будет королева, и лежащий на полу Годфрик со знатной ссадиной у виска совсем не похож на счастливого новобрачного. Остаётся молиться, чтобы назавтра он ничего не вспомнил, а головную боль принял за последствия невоздержанных возлияний. Мало ли что человеку примерещилось в таком состоянии… Скажу, что споткнулся на входе.

      Поднявшись на дрожащих ногах и заперев дверь, я приблизилась к нему и, немного покружив, подхватила под мышки. До чего же тяжёлый! С виду худой, но по ощущениям тащу мраморную статую! Сделав несколько рывков, я остановилась перевести дух. Только тот, кто тащил бессознательного мужчину, знает, что это такое. Я пыталась волочь, перемещать рывками и толкать, падала, снова вставала и волокла дальше. Один раз в сердцах пнула.

      Всеми правдами и неправдами мне удалось втащить его