Город Дождей. Ольга Витальевна Манскова

белье. Затем загрузил в наволочку комп, а также стал складывать книги с полок в попавшуюся под руки простыню. И завязал её затем большим узлом. Действовал он отлажено и проворно. Остальные следили за ним с удивлением.

      Шнобель запихал в шкаф узел с книгами, а сверху – упакованный в наволочку компьютер. Вынул из поясной сумки высокопрочную верёвку и лихо закинул её в проем между шкафом и стенкой, попросив Иоганна поймать конец. Затем, соединив оба конца верёвки, завязал её на шкафу хитромудрым и прочным узлом.

      – Не знаю, можно ли от незжей шкаф заговорить, но книги я как-то раз заговаривал, – признался Пещерник.

      Затем, все остальные услышали странное бормотание Шнобеля:

      – Стань невидим,

      дым и сбитень.

      Сбит, но не сшит,

      Сшит, но не порван,

      вор не найдёт,

      кот не украдёт,

      незж не унесёт.

      Незжу – незжево,

      незачем наезжать,

      нечего жрать, нечего видеть.

      Видеть – обидеть,

      Класть – не предвидеть.

      Незж не заржавеет,

      кот не околеет,

      вещь не одряхлеет…

      Затем Шнобель три раза плюнул через левое плечо и перекрестил шкаф. Потом, неожиданно для остальных, снял с себя скафандр и стал напяливать его на Генриха, который до сих пор был без сознания. Сам же стал копаться в хламье, предварительно вышвырнутом из полок шкафа, пока не извлёк оттуда старую джинсовую рубашку и потёртые кожаные штаны – самое подходящее и крепкое из того, что там было. Но, надев это всё на себя, зачем-то сверху напялил драные спортивные «портки» (как выразился бы Дорг) и «хламиду» (по его же определению) – то есть, длинную хлопчатобумажную рубаху с круглым воротом и небольшой застёжкой спереди. Всё это было Шнобелю мало по длине, но широко в объёме и болталось. Вдобавок, он всё верхнее тряпьё ещё и покромсал по краю ножичком: сделал бахрому.

      – Красавчик, – не удержался вран, – загр-римируйся.

      Пещерник хохотнул. Потом застыл, пораженно посмотрел на Иоганна:

      – Кролас… Это не ты, это он сказал?

      – Да, он… Это – мутаген ворона и попугая. И разумней нас с вами, – ответил тот.

      – Как его зовут? – спросил тогда Шнобель.

      – Я ещё не представил? Его зовут Тенгу.

      – Однако, – задумался Пещерник. – Весьма странная птичка…

      – Тэн-гу, небесная собака. Что-то типа демона в японской мифологии… И кто так птицу назвал? – не по-детски серьёзно, спросил вдруг Оливер.

      – Он… Сам мне так представился, – извиняющимся голосом, ответил сыну Кролас.

      – Вран прав, – сказал Шнобель, прекращая прения, – Мне нужно загримироваться, – и он достал из сумки какой-то флакончик. Обмазав содержимым лицо и руки, он повернулся к остальным и удовлетворенно хмыкнул:

      – Ну как?

      Постепенно, на глазах, его кожа становилась похожа на грязно-серую рыхлую кашу – как у незжа.