Агентурная разведка. Часть 1. Внедрение «Спящих». Виктор Державин

решил перейти на русский, для точности.

      – Да, у меня гражданский диплом инженера. Но я бывший военный.

      Кратко изложил Эдгарасу все свои этапы образования и службы.

      Простились нормально. Я оставил секретарю номер домашнего телефона. Эдгарас сказал, что мне обязательно позвонят.

      Нет. Ничего не выйдет, ему нужен самый обычный гражданский инженер, скорее всего, с опытом работы на производстве. А так хорошая, видимо, работа. Но не для меня. Куда податься? Чёрт! Поеду домой, пообедаю. Потом «адмиральский час», потом поеду в ресторан, буду ужинать с Вильте. Придётся у отца деньги занять. Стыдоба.

      Вильте вела себя сначала очень сдержанно, но к концу ужина выглядела весёлой и раскованной. Год назад она закончила институт, а сейчас работала программистом в местном отделении одного вильнюсского НИИ. Как и я, жила с родителями. Поэтому все мысли о «после ресторана» я оставил в стороне.

      Два года назад я поссорился со своей возлюбленной, учительницей, с которой познакомился на последнем курсе училища, она была младше меня на три года и не захотела разделить судьбу офицера, не хотела уезжать из Ленинграда. Дальше в этом направлении тоже ничего путного не получалось. А теперь я вообще не представлял, как жить дальше, и тем более не имел никаких идей о создании семьи.

      Когда прибыл служить в Афганистан, думал, что в первом же отпуске найду себе жену. Такую, чтобы на всю жизнь. Не встретил такую. А потом… Потом, уже после Афганистана, насмотрелся на то, как семьи женатых офицеров мучаются, тогда уже передумал жениться. Да и сама служба после расформирования бригады была пыткой, без всякой мотивации, почти без личного состава, с мрачным и ужасным бытом, беспробудным пьянством, от которого мне удалось удержаться каким-то чудом. С дисциплиной такой, что это можно было уже называть анархией. Вспомнилось, как на меня с ножом кинулся хлеборез-туркмен за то, что я ему, расстёгнутому почти по пояс, с огромной гривой, ушитому до безумия, сказал привести себя в порядок. Как он стоял и раскручивал на пальце цепочку со связкой ключей, припевая: «Польгода х..ви погода, польгода савсэм…». И как потом меня таскали в прокуратуру за его переломанные рёбра. Чудом не посадили.

      А что теперь делать? Где они, мои новые ориентиры? Как жить-то дальше? Есть ли жизнь вне армии? Если ли жизнь на этом Марсе теперь, после развала Советской армии? Вроде бы есть. Но я как бы не в ней, как бы всё вижу, а меня никто не видит. Меня для них нет!

      Утром спонтанно решил начать делать зарядку. Не спешить, тянуть время до 10 часов утра. Потом идти в центр пешком и покупать газеты. Искать объявления и трудоустраиваться. Подходить к этому делу, как к работе. Отрабатывать по максимуму всё, что только можно. Ждать звонка невыносимо тяжело, надо себя занять.

      Станет теплее – буду сидеть на лавочках и изучать газеты, а пока что буду ходить в кафе и заказывать кофе, не так это дорого, и родители поддерживают как могут.

      Прошло два дня, никто так и не позвонил. Я ещё пять раз сходил по разным объявлениям. В основном всё сводилось к различным делам по распространению (продаже) товаров,