Зашвырнуть ключи. Владимир Михановский

распутывать, а рубить.

      Кто же ее соперница? Мало ли… Студентки пишут сорокачетырехлетнему доктору Ленцу записки, клянутся в вечной любви. Пишут и совсем незнакомые люди, лишь раз увидевшие Ленца на экране телевизора.

      А может быть, его секретарша? Шелла Валери? Очаровательная вдовушка?

      Пусть. Кто угодно. Лишь бы ему было хорошо.

      Наверно, Гуго мечтает о ребенке. О сыне. Хотя никогда об этом не говорил. Но она знает.

      Что ж. Навязываться она не станет. И мешать не будет. И если не нужна больше – найдет в себе силы навсегда уйти из его жизни.

      Та ночь легла в их жизни невидимым водоразделом.

      Рина совсем собралась уйти и ушла бы, если б не злополучное письмо. Она не могла оставить Гуго в беде.

      Свое чувство к нему, глубокое, как любовь к единственному ребенку, Рина таила, скрывала под маской насмешливости, порой переходящей в язвительность.

      Рина была интересной женщиной, и вокруг нее всегда кружился рой поклонников.

      Что касается Гуго, то он к поклонникам Рины относился равнодушно, что подчас ранило ее. Впрочем, возможно, Гуго умело маскировал свои переживания. Во всяком случае, на этот счет он никогда не высказывался.

      – Ты не ревнуешь, дружок? – спросила у него однажды Рина, когда Имант Ардонис пригласил ее в театр и Гуго кивком головы выразил свое согласие остаться на весь вечер дома.

      – Жена Цезаря выше подозрений, – ответил Гуго.

      – Кому нужна такая жена, которая выше подозрений? – рассмеялась Рина.

      Прийти к мысли о том, что Гуго обманывает ее, было горько, но все померкло перед новой бедой.

      И вот прошел первый день в новом качестве, один день из скудного запаса в три месяца. Еще на вершок сгорела свеча, сжалась шагреневая кожа.

      Гуго нервничает, потерял аппетит. Отказался от ужина. Рина опять лежит с открытыми глазами и мучительно думает. Гуго сказал, что пошел работать к себе в кабинет. А может, его уж и след простыл?

      Не было сил подняться и пойти посмотреть. Не все ли равно?

      Она пытается проанализировать их разговор. Гуго, как всегда, рассказывал ей подробно о событиях беспокойного дня. Но прежнего взаимопонимания у них, конечно, нет.

      В самом конце разговора Рина решила было спросить Гуго о ночном исчезновении, но посмотрела на его усталое лицо и ничего не сказала.

      Решено. Пусть делает, что хочет.

      Что до нее, то она его не оставит до тех пор, пока не минует беда.

      Глава шестая

      УЛЫБКА НЕФЕРТИТИ

      Рина медленно поднесла к глазам камею, еле светящуюся в темноте. Нефертити улыбалась загадочно, словно говорила:

      – Ты храбришься только на словах, попробуй на деле!

      Она отвинтила крышку перстня. На дне тайничка скорее угадывались, чем видны были, два маленьких зернышка. Достаточно одного – и душа улетит туда, где нет ни печали, ни воздыхания.

      Может быть, это и есть лучший выход? Не лучше ли умереть, чем пребывать в двусмысленном положении внезапно покинутой?