Домой. Наталья Антоновна Гришина

замечал их.

      Когда оцепенение спало, он позвонил начальнику, пытаясь говорить как можно более спокойно и сдержанно.

      – Может, это и хорошо, – выдохнул руководитель, – побудешь дома, попрощаешься с отцом нормально. Домом займешься. Ты же говорил, что там много всего решать с продажей. Может, передумаешь. Всё–таки семейное гнездо.

      Костя молчал. Ему нечего было ответить.

      – Извини, наверное, лезу не в свое дело.

      Он успокоил его, ответив, что ничего такого в этом вопросе нет, просто из–за температуры слишком устал и ослаб. Пожелав друг другу спокойной ночи, они закончили разговор.

      Утро следующего дня встретило его болью в спине, ногах и голове. Приняв прописанные врачом лекарства, он понял, что единственное чего сейчас хочет – снова вернуться в теплую кровать. Но нужно было поесть. Яичница подгорела, но он абсолютно не обратил на это внимания. Его голова была занята совершенно другим.

      Проспав ещё два часа, Костя понял, что больше не может лежать. Нужно было подвигаться, хотя бы чуть–чуть, найти хоть какое–то занятие. Еле встав с дивана, он попытался найти что–то интересное в книжном шкафу. Полные собрания Лондона, Уэлса, Толстого, Гоголя. Не то. Не сейчас. На одной из полок были книги отца. Костя никогда не читал ни одну из них от начала до конца. Сам толком не помнил почему. Он взял книгу в руки.

      «История древних цивилизаций – от А до Я» – кажется, первая книга Евгения Дмитриевича Мишина. Начинающего писателя–историка, которому было суждено стать горячо любимым в узких кругах. Не сказать, что они жили невероятно богатой жизнью за счет денег с продаж, но он имел своего преданного читателя в лице студентов, другой профессуры и простых любителей, которые просто интересовались предметом. Спустя пару лет он даже смог позволить себе выкупить вторую часть дома обратно. Когда–то Дом целиком принадлежал его семье, но потом они продали половину. Отец был так горд, когда вернул Дом в их владения. Наша крепость, говорил он. Костя никогда это крепостью не видел. По крайней мере не своей.

      Из прочной крепости, которая защитит тебя от любого ненастья, бежит лишь безумец. И ему хватило сил им стать.

      Пролистав книгу, он понял, что она совсем небольшая. Триста с небольшим страниц. Где–то загнуты углы, местами что–то написано на полях. Интересно, это заметки мамы или папы? Их почерки всегда казались ему похожими. Он отложил её. О чём бы она ни была, сейчас не время читать отцовские работы. Не когда он пытается писать что–то сам. И так слишком много сравнений он слышал в свой адрес. Люди, которые узнавали его отца, всегда спрашивали станет ли он тоже писателем, на какую специальность хочет поступать, планирует ли быть исследователем? И будто им назло, он не хотел этого, хоть и писал. Прятал черновики под матрас, лишь бы Евгений Дмитриевич не увидел. Как–то мама нашла их. Не спросила ни слова, лишь пообещала, что не расскажет. Поняла ли она в том момент, как сильно он боялся его? Как сильно ненавидел?

      Осмотрев домашнюю библиотеку, он так ничего интересного и не нашел, но зато потратил довольно много