Исправленному верить. Натали Тумко

может и не быть, а вот печень есть точно.

      – Никодима, – прохрипел Одон, – убери этого… вепря.

      – Вепря, иди ко мне. Слезь с него. Не стоит это «чудо» твоего порванного костюма. К тому же, он на пути исправления, да, Одон? Да?

      – Да, да, – Одон оттолкнул от себя брата. Потер многострадальное горло.

      Олеф поднялся на ноги, отряхнулся.

      – Ну, и чего ты так взъелся? – спросила невеста.

      – Он пытался тебя обидеть.

      – Ага. Прикольно было. Ну, все-все, угомонись. В воздухе тестостерона – ножом можно резать, сэкономь до вечера.

      – Ничего, – буркнул жених. – У меня хватит.

      – Вот и славно. Посмотри на меня, Олеф. Не смотри на него, смотри на меня.

      Олеф перевел взгляд на Никодиму.

      – Молодец… теперь слушай. Одон – гад ползучий, и никто на это не возражает, даже он сам уже в курсе. Но он не безнадежен. Вот, смотри, он ведь допускал мысль, что ты все узнаешь. Но пришел на свадьбу. Я тебе даже больше скажу: ему было очень страшно прийти на свадьбу ко МНЕ. Но он этот страх пересилил. Да, там без эгоизма не обошлось, и свои мелкие расчеты у него были, но поверь, то, что ему пришлось преодолеть, чтобы просто здесь появиться – это достойно… если не уважения, то уж внимания точно. А сколько метаний было с подарками! Да, Одон, я знаю. И я предупреждала насчет мести. Вот тебе сильно повезло, что в итоге ты подарил обычный столовый сервиз, а не то, что поначалу планировал.

      – Королевский фарфор, – мрачно поправил «родственничек».

      – Королева в восхищении, – заверила Никодима. И опять повернулась к мужу. – Важно не то, что он сделал, а то, можем ли мы что-то сделать, чтобы его исправить. Ответ: есть шансы.

      Словно не было вокруг толпы гостей. Словно во всем мире были только они вдвоем, и женщина рассказывала мужчине о каких-то бытовых семейных планах на будущее.

      Очень вовремя подошла Геля и протянула бокал с кровью. Никодима приняла этот бокал, отдала мужу.

      – Вот, хлебни третьей положительной. Я лично смешила донора, пока он под капельницами лежал. Хороший букет должен был получиться.

      Олеф угрюмо опустошил бокал. Повел бровью – понравилось.

      – Правда, хороша, – признал он.

      – Отпустило? – улыбнулась Никодима. – Повеселел?

      – Танец молодых! – закричала Геля.

      Оркестр опомнился. Чвякнули музыкальные инструменты, громыхнуло торжественно-танцевальное.

      Олеф отдал куда-то в сторону пустой бокал, приобнял жену и потянул ее в танец. Невольно улыбнулся, чувствуя под ладонью дорогую шелковую ткань, а не привычный хлопок футболок.

      – Как репетировали, – бормотала Геля, будто пыталась управлять сейчас своей вредной подругой. Но все шло замечательно, Никодима не стала портить торжество момента, а даже, кажется, получала удовольствие.

      Танец закончился. Заиграла новая мелодия, гости заполонили танцевальную площадку.

      Никодима подошла к подруге.

      – Это ты его просветила?

      – Какая свадьба без скандала? – заметила Геля.

      – Зачем?

      – Увидела этого Одона, и такая