Конрад. Дух ягуара. Юлия Валерьевна Щербинина

спальне, как зверь в клетке. Одетая в платье, в котором Конрад доставил её домой, босая, уличные туфли небрежно валяются у двери.

      Увидев на пороге хмурого телохранителя, Диона резко отвернулась и возбуждённо прошептала:

      – Ой, мамочки, опять ты!

      Наверное, стоило сразу же уйти. Вот только как бы это выглядело? Подсмотреть и сбежать! В смятении он притворил за собой дверь и негромко произнёс:

      – Мне нужно было убедиться, что с тобой всё в порядке.

      – Со мной всегда всё в порядке! По крайней мере, пока рядом нет тебя.

      – Вот как? – Тишина стала давить свинцовым пудом. – Что ж… буду знать.

      – Конрад! – не оборачиваясь, прошипела Диона. Никогда он не слышал в её голосе такой кислотной едкости. – Мне… по-твоему, сейчас должно было стать стыдно? Так вот знай – нет!

      Она так и стояла к нему спиной, лишь раз глянула через плечо и тут же отвела взгляд. Кстати, что-то в нём мелькнуло такое, чего страж распознать не смог. Отвращение? Враждебность? Страх? Нет, в этот раз что-то другое. Конрад вдруг ощутил, как шевельнулись внутри любопытство и решительность. В конце концов, он и так перешёл черту вместе с порогом спальни, почему бы не перейти ещё одну?

      – Диона?

      – Уходи, Конрад!

      – Я могу понять, за что меня ненавидят эти предвзятые слуги. Но вот ты…

      – Ты что, хочешь откровений?! – приглушённо воскликнула Диона и обернулась. Влажные глаза её пылали злобой. – Так получай! Год в сырой темнице или неприятности на ночной улице большого города дались бы мне проще, чем неделя с тобой! Я не могу больше терпеть тебя, это невыносимо, Конрад! Ну почему… почему?! Лучше бы сегодня прирезали тебя, чем бедную Линхен!

      Голос её надломился. Диона резко сорвалась с места, как будто хотела выпрыгнуть с разбегу из окна, упала в кресло, спрятала под ладонями лицо и низко опустила голову.

      Страж стоял неподвижно, уткнув взгляд под ноги. Ничего нового ему не сказали – слыхал и не таких пожеланий. Но слова с уст не какой-нибудь там горничной, а Дионы, вонзились в самую душу. Да так, что стало… больно?

      – Диона… – Она лишь горько глотнула воздух. – Я не понимаю, за что эта ненависть. Что я сделал не так? Чем заслужил…

      – Заслужил! – иронично фыркнула она, отняла руки от лица и выпрямилась. Из-за мрака почти не было видно лица. Только то, как оно блестело от влаги. Голос Дионы стал ровный и тихий. – Ты не даёшь мне покоя, Конрад. Ты повсюду, ты везде со мной… Дома, на улице, в моих мыслях, в моих снах, ты везде… Я не могу больше так, не знаю, как мне с этим справиться… Мне тяжело… Я устала от тебя, Конрад… Устала.

      Окончательно сбитый с толку, страж не знал, что сказать, как себя повести. И что он опять – опять! – сделал не так?

      – Это мой долг, я не могу иначе.

      Неожиданно Диона запрокинула голову и рассмеялась. Ни грамма веселья, только уныние и горечь.

      – Долг! – выплюнула она это слово. – Конрад… прошу… Я умоляю тебя!.. Уйди. Ты уже обеспечил мне бессонную ночь. Не делай хуже… Ну это же не сложно, хватит меня