Конрад. Дух ягуара. Юлия Валерьевна Щербинина

всех возможных взглядов и слов.

      Пока Конрад помогал оказывать Линхен первую помощь и относить её в карету, Виктор вёл себя так, как будто страж вот-вот вгрызётся ему в горло и разорвёт зубами. Прятал глаза, заикался, причинил раненной женщине лишнюю боль и чуть не уронил её на пол, укладывая на сидение. Сама Линхен, ненадолго придя в себя, увидела стража и засопела так, как если бы собиралась рожать. Диона не смотрела на него вообще. И что им опять не нравится? Хороша благодарность за спасение.

      Оставшуюся дорогу девушка старалась облегчить страдания своей компаньонке. Карета была неширокая, сидения маленькие, и Линхен лежала на полтела на коленях Дионы. Девушка обтирала её лицо мокрым платком, убирала липнущие волосы и всё тревожно поглядывала в окно.

      Виктор выжимал из лошадей все предельные силы, но ворота Сант-Валлиса никак не вырастали на горизонте. Ехать ещё как минимум два часа, а мертвенно бледной Линхен становилось хуже. Грудь тяжело вздымалась, из накрытой платком раны просачивались струйки крови, которую так и не удалось до конца остановить. Она пропитала обивку сидения и уже стекала на пол. Здесь не нужно быть лекарем, чтобы понять – счёт идёт на минуты.

      Конрад досадливо подумал ‒ что будет дальше? Придётся по жаре вести в столицу труп или Диона поручит им с Виктором копать могилу? Не хотелось бы рыться руками в земле, ведь взять в дорогу лопаты никто не додумался. Вот не было печали…

      – Как мы с ней поступим? ‒ решил он прояснить момент. Диона задрожала ещё сильнее.

      ‒ Всё обойдётся! Мы сейчас приедем…

      – Долго она не протянет. Нам ехать не меньше двух часов.

      – Н… ничего, сейчас мы всё…

      – Мы ей ничем не поможем. Скоро она умрёт у тебя на руках.

      – Прекрати! – вскрикнула Диона и наконец посмотрела на спокойного стража. Всё с той же ненавистью, горячей враждой.

      – Я говорю как есть. Зачем отрицать очевидный факт?

      – Замолчи сейчас же!

      Он отвернулся и пассивно ответил:

      – Как прикажете, мисс.

      – Если для тебя смерть – это что-то такое… что случилось и прошло, то… то это страшно! Ты вообще понимаешь, как ценна человеческая жизнь?

      Конрад смотрел в окно и не желал ни оборачиваться к ней, ни отвечать.

      – Конрад! – в голосе Дионы послышалась слеза. – Она стала мне как родная, я… могу потерять дорогого мне человека. Опять! Ты знаешь, как больно терять близких?

      Переборов себя, он всё же заставил себя оглянуться, увидел её мокрые глаза и отходчиво произнёс:

      – Когда тебе прижигают шею раскалённым железом или бьют кнутом до мяса – вот это больно.

      Диона поникла и больше ничего не говорила. Только тихо шмыгала носом и утирала ладонями слёзы. Все платки ушли на безуспешную и такую бессмысленную остановку крови Линхен. Зачем переводить на неё вещи, если она всё равно с минуты на минуту умрёт ‒ страж понять не мог.

      По прошествии небольшого времени вдали от дороги потянулись хижины, окружённые каменной стеной. Поначалу он не обратил на них внимания, а потом, услышав