Искусство русской беседы. Владимир Викторович Николенко

Слышишь?

      Мышкин (испуганно). Нет!

      Рогожин. Ходит! Слышишь? В зале…

      Оба стали слушать.

      Мышкин. Слышу.

      Рогожин. Ходит?

      Мышкин. Ходит.

      Рогожин. Затворить али нет дверь?

      Мышкин. Затворить…

      Двери затворили, и оба опять улеглись. Долго молчали.

      Мышкин. Ах да! да… я ведь хотел… эти карты! карты… Ты, говорят, с нею в карты играл?

      Рогожин. Играл…

      Мышкин. Где же… карты?

      Рогожин. Здесь карты… вот…

      Рогожин взял колоду из стола и протянул князю. Князь взял ее рукой, неспешно повертев, как бы вспоминая зачем взял их в руки. Прошло с полчаса.

      Мышкин (про себя). Чему обрадовался? Чем это теперь поможет?

      Долго молчали. Звучит тревожная мелодия.

      Рогожин (внезапно громко и отрывисто закричал и захохотал). Офицера-то, офицера-то… помнишь, как она офицера того, на музыке, хлестнула, помнишь, ха, ха, ха! Еще кадет… кадет… кадет подскочил…

      Князь вскочил со стула в новом испуге.

      Рогожин осекся, перестал хохотать, веселая гримаса сменилась на скорбную, он изредка и вдруг начинал иногда бормотать, громко, резко и бессвязно; начинал вскрикивать и чуть слышно смеяться; князь протягивал к нему тогда свою дрожащую руку и тихо дотрогивался до его головы, до его волос, гладил их и гладил его щеки… больше он ничего не мог сделать! Князь сам опять начал дрожать, и опять как бы вдруг отнялись его ноги. Наконец он прилег на подушку, как бы совсем уже в бессилии и в отчаянии; слезы текли из его глаз, но, может быть, он уж и не слыхал тогда своих собственных слез и уже не знал ничего о них… На сцене гаснет свет. Звучит лирическая минорная мелодия.

      Настасья Филипповна обнаруживает себя в эпицентре зла, исходящего от людей. Причем нельзя сказать, что каждый причиняет ей какое-то нестерпимое зло, каждый излучает вольно или невольно мизерную порцию зла, но совокупность всего этого зла становится нестерпимым. Даже князь, которого она называла «младенцем», оказался для нее врагом, как и Рогожин, который в итоге убил ее в порыве ревности. Она прячется от князя Мышкина, от Аглаи, в которой разочаровалась. Но и Рогожин не оказывается для неё спасителем, он чувствует двойное предательство Настасьи Филипповны как невесты и как подельницы в афере против князя. Он сначала проникается ее мимолётной любовью, но его охватывает животный страх, потерять её снова, и он не находит ничего лучше чем убить ее подвернувшимся ему под руку ножом. Осознав это, он тихо сходит с ума.

      Эпилог.

      Продолжает звучать лирическая минорная мелодия.

      Голос Аглаи. То есть вы думаете, что умнее всех проживаете?

      Голос Мышкина. Да, мне и это иногда думалось.

      Мелодия прерывается.

      Голос Аглаи. И думается?

      Голос Мышкина. И думается.

      Голос Аглаи. Скромно!

      Пьеса-цитата вторая. Неоригинальный.

      Действующие лица.

      Главные.

      Ганя – Гаврила Ардалионович