Швед. Татьяна Михаль

и долго смотрит, покусывая нижнюю губу. Уверен, малышка даже не осознаёт, насколько она сексуальна в своей ранимости и хрупкости.

      Опускает голову, её плечи поникли, кажется, она собирается закрыться в себе и не озвучить своего желания изменить эту проклятую жизнь.

      Я медленно протянул руку и осторожно приподнял её подбородок, заставляя посмотреть на меня. Я сделал всё мягко и деликатно, потому что она невероятно нежная и хрупкая.

      Беспокойство заполнило её взгляд.

      – Что ты хотела мне сказать?

      Она смотрит прямо в глаза и говорит надломлено:

      – Я потеряла всё, что у меня было. У меня ничего нет. Совсем ничего.

      Голос на последнем слове дрогнул. Она сглатывает, но сдерживается, чтобы снова не зарыдать, хотя глаза уже повлажнели и вот-вот слёзы сорвутся с ресниц.

      Она снова закусывает нижнюю губу, и я вижу, как на её лице вновь появляется нерешительность. Но Яна берёт себя в руки и продолжает:

      – Мне некуда идти. Меня никто не ждёт. У меня нет ни дома, ни семьи, ни друзей. Единственный человек, которому я верила… предал… Он забрал мои накопления, я хотела учиться не в ПТУ, а в университете… А он… Он хотел продать меня… кому-то богатому… А мы ведь вместе росли в детдоме…

      По её щеке скатилась слеза. Тонкие пальчики сжались в кулаки.

      – Он сказал… Сказал, что берёг меня для своего будущего. Сказал, что на самом деле я ему никогда не нужна была. Что я – безродная, а он найдёт себе королеву. Он собрался продать мою девственность и сделать из меня шлюху… Нашёл покупателя… Я сбежала…

      Убрал руку от её лица и сжал в кулак.

      Яна вздрогнула, увидев, как на моём лице отразились гнев и ярость.

      – Его имя? – не своим голосом потребовал я.

      Яну испугала такая перемена во мне, и она тут же ответила:

      – Роман Геннадьевич Ржавый. Но все в детдоме зовут его Ромка Ржавый.

      Взял телефон и набрал своего друга и помощника.

      – Швед, привет, – ответил Данте. – Ты уже был у Кеныча?

      Про себя выругался. Я уже и забыл про свои дела.

      – Клуб закрыт, – ответил сухо. – Займусь Кенычем чуть позже. Данте, у меня срочное задание для парней.

      – Говори, – не задавая вопросов тут же произнёс друг.

      – Роман Геннадьевич Ржавый или Ромка Ржавый. Детдомовец.

      Взглянул на Яну и спросил:

      – Адрес есть?

      Мелкая закивала и, глядя на меня расширенными то ли от удивления, то ли от ужаса глазами, назвала адрес.

      Передал адрес Данте и сказал:

      – Приведи его ко мне. Живого. Желательно целого.

      – Если окажет сопротивление? – хмыкнул Данте.

      Посмотрел на перепуганную мелочь, и криво усмехнувшись, произнёс:

      – Сильно пусть его не портят.

      – Лады. Я перезвоню, – ответил Данте и отключился.

      – Что… Что вы задумали? – выдохнула она едва слышно.

      – А на что это было похоже? – ответил вопросом на вопрос.

      Не раздумывая, она поинтересовалась:

      – Вы