Китай. Эдвард Резерфорд

не вынуждают их подчиняться нашим законам?

      – Документы составлены на их родном языке, поэтому я не могу сказать. – Хитрый чиновник слабо улыбнулся. – За исключением негодяя Делано, американцы почти не занимаются контрабандой опиума, так что на самом деле не имеет значения, что они подписывают.

      – Господин эмиссар, вы думаете, что британцы настолько жадны, что из-за этого нападут на нас?

      – Кто знает… – ответил Линь, на этот раз с искренним недоумением. – Мне еще предстоит понять их моральные устои.

      Он снова взял письмо Шижуна и, окунув кисть в чернила, выбрал подходящее место на листе, быстро написал несколько иероглифов и вернул письмо Шижуну, который прочитал приписку:

      Удачлив начальник, секретарю которого доверяют. Счастлив отец, сына которого хвалят.

      Совершенное китайское двустишие: одно предложение параллельно другому, каждое слово в идеальном балансе со своими собратьями. Что касается элегантной каллиграфии, каждый мазок кисти показывает чистоту души и чувство справедливости автора. Когда Шижун прочел послание и подумал, какую радость оно принесет отцу, у него на глаза навернулись слезы. Он поклонился в пояс, чтобы выразить уважение и скрыть слезы.

* * *

      – Чертов Гонконг! – проворчал Талли, когда они с Джоном Трейдером стояли на палубе корабля, который уже несколько недель был их домом.

      Талли повторял эту фразу каждое утро. Гавань Гонконга с крутым Пиком являла великолепную перспективу, но картина не доставляла Талли Одстоку никакого удовольствия.

      – По крайней мере, мы получаем еду с материка, – сказал Трейдер. – И китайцы не отравили колодцы.

      – Лучше бы отравили, – буркнул Талли и, выпучив глаза, пристально посмотрел на воду, где британские корабли стояли на якоре вот уже несколько недель. – Я бы лучше умер, чем и дальше тут торчать.

      Трейдер не мог его винить. Всем было скучно.

      – По крайней мере, мы в безопасности, – попытался успокоить он.

      – Скорее, мы в безвыходном положении. Прикованы к скале! – Одсток кивнул в сторону Пика. – Смотрите! – Он с яростью простер короткие ручки в сторону якорной стоянки. – Семьдесят британских кораблей на якоре. И я, черт побери, не могу воспользоваться ни одним!

      – Нам нужно терпение, – рискнул высказаться Трейдер.

      – Нам нужен чай! – прорычал Талли, затем немого помолчал. – Вы видели, что сегодня утром мне пришло письмо? От отца из Лондона. – Он вынул письмо из кармана. – Вам стоит прочесть.

      Почерк Эбенезера Одстока по-прежнему оставался отрывистым, но казалось, что возраст уже начал брать свое.

      – Мне жаль, что у него такие плохие зубы, – сказал Трейдер, и Талли в ответ только фыркнул. – И его нога. Он пишет, что с трудом добирается до офиса, даже с палкой. – Талли снова фыркнул; Трейдер прочел вслух: – «И я боюсь, что мозги уже не так хорошо работают».

      – Старый черт! – хмыкнул Талли.

      – «Учитывая нестабильность торговли с Китаем в настоящее