Восьмёрка. Дорогая Рита. Мария Руслановна Якунина

гуляли. Иногда к ним приходили друзья, тогда бывало шумно и весело. И я заметила, что при других людях папа чаще обнимает маму и как-то особенно на нее смотрит, а мама больше улыбается. Кстати, она вообще любит посмеяться. А когда мама заболела, и ученики пришли ее навестить с яблоками и апельсинами, она стала казаться очень серьезной. Наверное, и в школе она такая. Сдержанно улыбается и хмурится, если кто-то из ребят расшумится. Правда, в следующую минуту чаще всего и сама начинает смеяться вместе с ними. Вообще мне показалось, что ученики ее очень любят. Я даже сердилась на них немножко за то, что они могут вот так запросто разговаривать с мамой каждый день.

      Папа тем временем заиграл что-то очень быстрое, веселое, и под эту мелодию они с мамой стали выкрикивать поочередно:

      – Агриппина!

      – Ипполит!

      – Аурелия!

      – Иннокентий!

      – Васисуалий!

      – Господи, он вырастет, засудит нас и будет прав! – Мама вытирала слезы, которые выступили у нее от смеха.

      – Увидим первый раз и сразу поймем, кто это. Сам нам подскажет, – сказал папа, откладывая в сторону гитару и нежно обнимая маму.

      Праздничная посуда, свечи, мамины любимые хризантемы в вазе… «Долго соображаешь», – говорила мне Лиза.

      Конечно, они знали!

      И были так рады этому, что стали сами на себя не похожи.

      Только вот… Неужели они назовут Ритку Васисуалием?!

      Глава 22

      Все поменялось. Папа теперь вставал рано утром, и маме не приходилось будить его по десять раз до самого ухода на работу. Он шел на кухню и, напевая, готовил завтрак. «Снег не пойдет, ибо у нас его и так полно, а вот пустыня точно образуется», – говорила бабушка, которая теперь заходила очень часто и обязательно приносила бананы, орехи или еще что-нибудь вкусненькое. Но вообще она стала поглядывать на папу гораздо добрее и один раз даже притащила ему вязаную подушку для компьютерного кресла, чтобы «сидел как король».

      Первые дни я вообще забыла обо всем и обо всех. Все время торчала в капсуле и ждала, пока экранчик позволит мне посмотреть, что там происходит у родителей. Было так здорово снова увидеть их квартиру, синие занавесочки на окнах, мамин кораблик на шкафу, маленькую елку, которая стояла на кухне в углу («Что уж теперь убирать, пусть стоит до следующего Нового года», – ворчала бабушка). И в доме теперь было так уютно, когда родители не ссорились и не молчали.