Восьмёрка. Дорогая Рита. Мария Руслановна Якунина

и теперь ее босая нога так и мелькает в воздухе.

      Я ринулась к ним через Сад, чтобы немедленно разобраться, что здесь происходит, но они внезапно стали очень серьезными, и я притормозила. А потом спряталась за ближайшую беседку и стала изо всех сил прислушиваться.

      Подслушивать, разумеется, нехорошо. Но я тут кое о чем подумала недавно. Разве мы не подслушиваем и не подсматриваем за родителями через экранчик? Потому что мы им не чужие люди. И Лизка мне тоже не чужая, а я должна быть в курсе, что с ней происходит, потому что последние два дня она явно не в себе. Или вот еще – книжки. Разве это не подслушивание? Живут себе люди преспокойно, а какой-то ужасно умный дядька (почему-то писатели в основном дядьки) наблюдает, как они страдают, а потом описывает все это, чтобы все желающие могли узнать, кто в кого на самом деле влюблен. И ничего, все читают, да еще потом и хвастаются своей начитанностью, как некоторые.

      Пока я так рассуждала, Сережа с Лизой от громкого хохота перешли к полушепоту, и мне с трудом удалось разобрать, о чем они беседуют:

      – Ты пойми, – говорила Лиза, – никогда не бывает идеально. Это не я так думаю, это опыт человечества. Я понимаю, что тебе очень трудно, но постарайся на них не злиться.

      – Я не злюсь, – грустно сказал Сережа, – просто не понимаю. Они же так друг друга любят. Почему же все время ссорятся? Мне экран их совсем редко показывает. И мама почти все время одна дома.

      Лицо у Сережи перекосилось, и Лиза потихоньку взяла его за руку. Я просто своим глазам не поверила. Вот так, среди бела дня!

      – Мне кажется, папа вообще уже не живет дома, – сказал Сережа совсем тихо.

      У меня ужасно затекла нога, я попыталась повернуться поудобней, но в этот момент прямо над моей головой раздался звонкий голос:

      – А от кого ты прячешься?

      От неожиданности я подскочила, но поспешно вернулась обратно в убежище и дернула за собой Дашку, которая, хлопая глазами и обсасывая синюю ленточку, доставшуюся ей от Маши перед Появлением, стояла на дорожке и смотрела прямо на меня.

      Лизка отдернула руку и беспокойно осмотрелась по сторонам.

      – Даша, – сказала я шепотом, – это такая игра. Сейчас мы с тобой поползем между беседками как можно тише. Выиграет тот, кто доползет первым к выходу из Сада. Поняла?

      Даша послушно кивнула, и я потихоньку поползла по еле заметной тропинке, убедившись, что она ползет за мной.

      Нет, не могла я просто так подойти к Лизе и Сереже. Что-то такое странное было с ними обоими. Еще вчера я бы даже внимания не обратила на этого Сережу и просто высказала Лизке все, что о ней думаю. А теперь было нельзя. И еще я вспомнила, как однажды папа заболел и лежал несколько дней в постели. Как мы с мамой тогда волновались за него! Мама поила его разными травяными чаями, а еще читала вслух. Я уверена, что не так уж папе интересно слушать про какую-то девушку, странствующую по замкам и лесам, но смотрел он на маму с такой нежностью.

      И причем здесь мои мама с папой? Совсем не к месту вспомнилось.

      – Я