Круг. Мария Руслановна Якунина

теплыми, спокойными взглядами, начало наполняться… Светом? Нет, темнота была все такой же густой, завладевшей всем, когда погас костер. Но я чувствовала нечто живое, осязаемое, важное, оно было так близко, что коснулось и меня, как кошка двадцатью минутами раньше.

      Вспомнила что-то хорошее, но до конца не могла ухватить это воспоминание – связано с мамой, или Лешей, или ни с кем из них, просто я сама куда-то еду… или иду, так легко и свободно дышится… В глазах защипало, но заплакать я не успела. Глаза закрылись сами собой. Помню только, как Мадлен, напевая, укрывала меня пледом и потом – прикосновение губ Тони к виску.

      Он все еще не отводил глаз.

      – Возьмешь меня с собой на следующих выходных? – спросила я.

      Глава 13

      Забытое ощущение: кажется, что тебя раздели до самой души, словно крышку пианино сняли, и все струны оказались на виду, любой может дотронуться.

      Наверное, в городском парке и раньше головокружительно пахло цветами, липой, влажной землей, но мне казалось, что мы привезли этот сбивающий с толку аромат из Дома.

      Кое-что я и в самом деле привезла с собой – на прощание Тони отдал мне льняной мешочек с аккуратным бруском красного мыла.

      – У вас что, собственное мыловаренное производство?

      – Мадлен занимается этим все свободное время, попросила передать тебе небольшой подарок.

      Я улыбнулась – это очень подходило Мадлен. Хоть я почти ничего не знала об обитателях Дома, старушка ассоциировалась с чем-то магическим (легко было представить ее шаманящей над большим сосудом, из которого идет цветной пар – ну, или как там делают мыло?), но вместе с тем в ней чувствовалась прямо-таки немецкая упорядоченность и аккуратность. Ведь наверняка такое сложное дело требует химически-ювелирного подхода.

      Когда мы вернулись, накрапывал дождик, и я проспала до самого вечера.

      Проснулась, не очень понимая, где нахожусь, но с давно не приходившим чувством тепла, наполнившего все тело. Полежала еще немного, не хотелось отпускать это ощущение.

      Вспомнила освещенный костром и свечами двор, перебор струн, низкий смех Ману… Что-то в ней было притягательное и вместе с тем немного пугающее. За весь вечер она не сказала мне ни слова, только один раз, поднимая бокал за особенно прекрасный день, поймала мой взгляд и величественно кивнула. А потом (хотя не уверена, что это мне не показалось) неожиданно улыбнулась и подмигнула, но уже через секунду ее лицо снова стало невозмутимым.

      В мои воспоминания постоянно вмешивался Тони. Как будто его красивый профиль самым естественным образом дополнял любую картинку, ну, что-то вроде того, когда рыжего кота забавно вписывают в великие полотна.

      Только мне было не смешно.

      Тони тоже сбивал с толку. Поначалу казался чересчур пылким, чересчур милым, красивым до приторности. Но вчера в Доме и сегодня по дороге в город он держался совсем по-другому. Может быть, потому что уже добился главного, выполнил поручение Ману, теперь можно было не тратить на меня свое обаяние, а просто выполнять обязанности