Хьюстон, у нас проблема. Катажина Грохоля

которая у меня есть. Я прошу тебя ее беречь. Я знаю, что вы, молодые, теперь придерживаетесь во всем других взглядов, но для меня… – голос у матери дрожит и прерывается, глаза полны слез, о я несчастный! – для меня это великая ценность. Самая большая в моей жизни.

      Она обманывает – ведь Геракла на свой день рождения я точно не получу в подарок.

      Она подталкивает в мою сторону коробочку, как будто нехотя, как будто ей трудно с ней расставаться.

      Я всматриваюсь в коробочку повнимательнее.

      Еще одного будильника я просто не вынесу.

      А если это отцовские запонки – клянусь всеми святыми, клянусь Иисусом – я их уничтожу тупым деревянным ножом прямо перед зданием городской администрации!

      – Ну, открывай, – слышу я взволнованный голос матери.

      Надо же аккуратнее с ленточкой, она золотистая. Так, развязываю. Кладу в сторону. Коробочка обернута в цветную бумагу, ту же самую, в которую были завернуты подарки на Рождество, вот и следы от скотча. Ни в коем случае нельзя повредить бумагу, ибо она еще послужит многим поколениям во славу Бога, Чести и Отчизны.

      Я разворачиваю бумагу.

      В середине красная бархатная коробочка.

      Был бы я женщиной – я бы подумал, что там украшение. И был бы на седьмом небе от счастья. Но я не женщина. И я боюсь открывать эту коробочку, но стараюсь с честью выдержать обращенный на меня взгляд матери и не ударить в грязь лицом в столь ответственный момент.

      Боже, пожалуйста, умоляю тебя, пусть это не будет будильник моего отца. И не запонки, и не булавка, и не его нож для разрезания бумаги.

      Открываю коробочку.

      Внутри лежит кусочек металла в виде щита, о Господи всемогущий! С Божьей Матерью! И цепочка прицеплена.

      Ринграф[1].

      Я даже не знаю, как реагировать.

      – Ринграф, – только и говорю я.

      – Он в нашей семье с 1841 года, – матушка мокрыми от слез глазами смотрит на медальон, как на восьмое чудо света. – Он нас хранит, он и твоего прапрапрадеда сберег, видишь? – она перегибается через стол и показывает пальцем на небольшую вмятину с правой стороны. – Жизнь ему спас. Воины когда-то носили такие на шее. А это след от пули…

      Бла-бла-бла, конечно-конечно. Пуля бы разнесла эту штучку на мелкие осколки. Со мной эти номера не прокатят. Но вера творит чудеса, и я не собираюсь с ней спорить. Я научился уже не спорить с женщинами. Какой смысл?

      – Твой прапрапрадедушка во время войны носил его при себе всегда. Все время. И поэтому выжил.

      Надо было его сбросить во время Варшавского восстания на парашюте – мы бы победили. Хотя некоторые и так считают, что мы победили.

      – Дедушка передал его мне, Матерь Божья хранила меня все эти годы и поддерживала после смерти твоего отца, но сейчас… теперь пришло твое время. Тебе он сейчас очень нужен.

      Мне нужно много чего.

      Не знать, какая Марта.

      Попасть

1

Металлическая пластинка с изображением святого или гербом, которую рыцари носили на груди. (Прим. перев.)