Хьюстон, у нас проблема. Катажина Грохоля

не слушать. Не перебивал ее, все-таки это же был мой день рождения и это она меня родила, а значит – она имела право сегодня ездить мне по ушам.

      Матушка говорила и говорила, а я разглядывал книжки на полке.

      Марта расставила их по цветам, от белых обложек до черных, сейчас они, конечно, уже немножко перемешались, все-таки шесть недель свободы говорят сами за себя. Я не понимаю, как женщине вообще могла прийти в голову такая глупая идея. Книжки надо расставлять тематически: альбомы к альбомам, словари со словарями, а у меня тут на полках, мать ее, радуга-дуга.

      Белые – это «Путеводитель по Чикаго», а рядом – «ГУЛАГ» Энн Эпплбаум (интересно, что Америка впервые оказалась так близко к ГУЛАГу) плюс Словарь польского языка, который мне когда-то вручила мать, как какую-то великую ценность, и поэтому я не могу его выкинуть, хотя все уже давно можно найти в интернете, потом идут поэт Бачиньский и «Радость секса» и сразу вслед за ними – «Цифровая крепость» Дэна Брауна.

      Голубые: де Мелло «Молитва лягушки» и «Три повести» Анджеевского, «Словарь мифов и традиций» Копалиньского и дурацкие «Пятеро детей и чудище» Несбит («ведь ты так ее любил, когда был маленький!»), потом пособие «Учимся ходить под парусом», которое досталось мне от Джери, – я и по сей день не понимаю, как можно научиться ходить под парусом по книге?

      С этой книжкой, кстати, у Марты были проблемы, я помню, потому что желтые буковки на корешке нарушали весь ее порядок.

      – Или ее нужно в желтые, как ты думаешь?

      Я никак не считал.

      Просто тихо офигевал.

      Я считал, что этот ее так называемый порядок – полный идиотизм и что теперь никто никогда не сориентируется, где какая книга. Кроме нее, конечно, но женщины – это особая статья. Тут и говорить не о чем.

      В оранжевых стояли Орфографический словарь и один том Кофты, потому что второй том торчал в зеленых, – у него были зеленые буковки на корешке. Смотри, человек, и ориентируйся.

      А книга «Основания этики» Иоанна Павла II стояла рядом с «Воспоминаниями о монастыре» Жозе Сарамаго – потому что черные обе. Интересно, это соседство радовало авторов?

      – …Как думаешь?

      А никак.

      – Прости, мам, я задумался и не слышал твою последнюю фразу, – соврал я гладко – точнее, сказал часть правды, это отличный способ общения с женщинами.

      – Я спрашивала, ты действительно не хочешь, чтобы я пришла?

      Если она придет – я убегу из дома.

      – Нет, мам, понимаешь, это такая мужская вечеринка, будут только ребята…

      – А Марта? – подозрительно спросила матушка.

      – Марта… она уехала… – устало ответил я.

      – В твой день рождения?!! – в голосе матери послышалось такое безграничное возмущение, смешанное с презрением и отвращением к женщине, которая посмела оставить ее сына в столь знаменательный день, что мне даже сделалось приятно.

      Я не сказал матушке о Марте до сих пор, как-то случая не было, а потом – не мог же я рассказать ей, почему