Хьюстон, у нас проблема. Катажина Грохоля

и другие вещи для стирки, – в субботу пойду к матери стирать.

      На подоконнике стояли два цветочных горшка – выкинул вместе с цветами. Впрочем, цветы – это громко сказано, скорее – воспоминания о цветах, дохлые прутики в горшках. Марта принесла их перед Рождеством, чтобы красиво было.

      А то, что сейчас торчало в горшках, совсем не было красиво, оно выглядело омерзительно и только мусорило на подоконник.

      Выбрасываем.

      Я достал пылесос и пропылесосил всю квартиру в три секунды, книжки сложил стопкой, диски тоже – мало ли, пригодятся. И направился на кухню.

      Вот я понять не могу: как в доме, где целыми днями никого нет, бардак множится, разрастается и приобретает все большие размеры?

      Сковородку – выбрасываем, потому что к ней что-то так прижарилось – мне аж поплохело. Я помыл все стаканы, которые были в раковине, а они все были в раковине, и тарелки, которые тоже все были в раковине.

      В холодильнике на сыре, который, наверно, еще помнил Марту, вырос пенициллин. А на кой черт мне пенициллин?

      Пакет молока вонял страшно, но ничего не вытекло, потому что молоко загустело.

      Томатный сок покрылся серым налетом и стал выглядеть точь-в‑точь как морда моей соседки снизу.

      Выбрасываем, выбрасываем, выбрасываем.

      Я протер пустые полки холодильника бумажным полотенцем.

      С кухней всегда так бывает: стоит в одном месте копнуть – и сразу обнаружатся авгиевы конюшни.

      Мусорное ведро полное, берешь ведро – а под ведром мусор валяется, заметешь этот мусор – а там пол омерзительно грязный, помоешь пол – а тут окажется, что шкафчик испачкался, протрешь шкафчик – так придется столешницы мыть…

      Я помыл столешницы и увидел, что мой электрический чайник выглядит так, будто его достали из мусорного бака, у него пятна по бокам какие-то – непонятного происхождения, потому что ведь в чайник ничего, кроме воды, не наливают и стоит он отдельно, так что совершенно не имеет права быть грязным.

      Он и не был раньше никогда таким грязным.

      Я помыл чайник и потянулся за ведром, чтобы вынести мусор, – и тут вспомнил, что еще два полных мешка с мусором стоят на балконе, я давно собирался их выкинуть.

      Хорошо, что они заморозились, – не воняют.

      Я пошел на балкон, чтобы выбросить все одним махом, лифт-то ведь не работает, а заодно собирался выйти и купить пива, потому что еду-то я хотел заказать во вьетнамском ресторане, он ближе всех к дому, еще сварить рис и угостить своих гостей пятью порциями свинины в кисло-сладком соусе. Марта всегда была против этих восточных изысков, потому что, по ее мнению, в таких забегаловках только кошек и крыс готовят. Санэпид приезжает, спрашивает: «Что это вы готовите?» – «Да свининку, говядинку, курочку, телятинку». Санэпид смотрит – крыса бежит! «А это что?!!» – «А это курочка, курочка!»

      Но Марты нет.

      А значит – и проблемы нет.

      Я вышел на балкон и взялся