Призрак в мундире. Александр Тамоников

и нашли. Вас арестовали, как и всех, кто остался жив после нападения на колонну адъютанта командующего. Мы ищем портфель, из-за которого это нападение и произошло! Вы верите мне?

      Сосновский всматривался в лицо немецкого унтер-офицера, но ему приходилось смотреть и по сторонам. Он никак не мог понять, что выражают глаза этого человека, что у него на уме. Все так неожиданно произошло, что поверить в случившееся и правда трудно. Одно дело, если бы русские разведчики перебили охрану, вытащили арестованного из машины и увезли в безопасное место. Но он сбежал сам, в него стреляли автоматчики, а теперь вот неожиданно догнал человек с безупречной немецкой речью и стал объяснять, что его спасли и просят отдать портфель.

      – Ну все, Карл, довольно бегать! – Сосновский постарался улыбнуться дружески, без напряжения. – Нам надо поговорить.

      Михаил даже не понял, изменилось что-то в лице немца или нет. Он просто снова бросился бежать, нырнув головой под упавшую бетонную балку. Сосновский нагнулся и схватил автомат с земли, прежде чем броситься догонять, но в этот момент он увидел четверых гитлеровцев, появившихся в проеме между двумя разрушенными стенами. Выпрямляться и бежать времени не было, каждую секунду могла прозвучать автоматная очередь. Сосновский как стоял, так и рухнул на землю, перекатившись за груду кирпича. Он высунул ствол автомата и дал длинную очередь в сторону немецких солдат. Перекатившись несколько раз, Сосновский вскочил под прикрытием стены и побежал вниз к оврагу. Майснера видно не было, да и хорошо, что так. Еще не хватало, чтобы единственного человека, который последним видел этот чертов портфель, ухлопали. Лучше пусть бежит.

      Спрыгнув в овраг, Сосновский пробежал по его дну и свернул в правый отрог к реке. Здесь полно выброшенных на берег маленьких судов, два разрушенных моста, полно кустарника и деревьев. Уже за корпусом небольшой речной баржи, проржавевшей насквозь, Сосновский снова остановился и стал смотреть вдоль реки и на другой берег: не покажется ли фигура в немецкой шинели и без ремня. Но Майснер как в воду канул. Зато у развалин появилось несколько автоматчиков. Они не пошли прочесывать берег. Просто стояли на краю и что-то обсуждали, энергично жестикулируя. Сосновский ждал, что сейчас автоматчики обстреляют длинными очередями берег. Это было бы логично, на случай, если там прячутся партизаны. Но солдаты повернулись и ушли в город. Стрельба тоже стихла. Михаил вытер пот со лба. Дай бог, чтобы всем удалось уйти. Шелестов молодец, он все предусмотрел, путь отхода каждого члена группы. Предусмотреть можно все, кроме, пожалуй, таких вот случайностей.

      На базу Сосновский вернулся далеко за полночь. В сарае за столом сидел один только Коган, который вырезал ножом какой-то узор на липовой дощечке.

      – Живой? – поднял он голову. – Ну, теперь порядок. Все целы.

      – Почему ты один? Где Максим, где Виктор?

      – Скоро вернутся. Встречный вопрос: а где Майснер? И что там за хреновина случилась на дороге? Что за взрыв, из-за которого