Витя, не уходи. Алекс Астаров

двадцать минут снова идёт к окну и всё смотрит, смотрит…

      Живём на первом этаже. Вот хлопнула дверь подъезда. Он? С внутренним напряжением прислушиваемся. Вроде тишина, не он. Если приходит трезвый, это для нас настоящий праздник. Значит, вечер пройдёт по-человечески.

      Однажды, когда я был маленьким, к нам громко и бесцеремонно кто-то постучал. Мама открыла. На пороге стояли незнакомые мужчины. Они молча занесли пьяного до бесчувствия отца и положили его в коридоре, маме под ноги. Затем также молча развернулись и ушли. А мы, ничего не понимая, стояли и смотрели то на него, то друг на друга.

      Вот снова хлопнула дверь подъезда. Из трёх комнат моя ближе всех к входной двери, поэтому хорошо всё слышу. Через несколько секунд заворочался ключ в замке. Этот шорох о многом может мне рассказать. Если звук короткий, чёткий, решительный – значит, отец трезвый и сегодня точно всё будет нормально. Небольшая, еле заметная пауза между вставлением ключа до упора и его поворотом, говорит о том, что отец немного выпивший. Здесь возможны два варианта. Первый: он ничего не принёс и скоро ляжет спать. Второй: он принёс коньяк или водку и будет весь вечер пить на кухне, курить сигареты одну за другой и выяснять отношения со всеми, кто попадётся ему на глаза. Ну а если, как сейчас, слышно негромкое царапанье и постукивание, значит, отец настолько пьян, что не может попасть ключом в замочную скважину.

      Как же я ненавижу это царапанье! Оно неумолимо шепчет о том, что про нормальную жизнь, минимум на неделю, можно забыть. Опять скандалы, опять ругань, крики, битьё посуды, мамины слёзы… Уже знаю, что увижу, но всё равно иду в коридор посмотреть. Привычная картина – еле стоит на ногах. Штаны и рукав в грязи, наверное, падал. Снимает с плеча свою старую, тряпичную сумку – подарок бабушки. Из сумки доносится перестукивание бутылок – затарился основательно. Сильный запах перегара. Красное лицо. Взгляд скользит по мне, не останавливаясь – ему сейчас не до меня.

      Слабак! Ну почему он не может себя контролировать? Неужели так трудно пить в меру, чтобы не превращаться в такое жалкое существо?

      Глава 3

      1999, сентябрь

      Влюбился. В этот раз, кажется, серьёзно. Она младше меня на два года, учится в восьмом классе. Очень красивая. Стройная, волосы светлые, глаза… глаза цвета незабудки.

      Мы не знакомы. Но подойти боюсь. Да и как подойти? Что сказать? «Привет, ты мне нравишься», так что-ли? Глупо получится… Что она подумает? А вдруг расхохочется мне в лицо? Нет-нет, это всё не то. Тут нужно поумнее поступить. В общем, решил за ней потихоньку следить. Чтобы разузнать как можно больше – где бывает, с кем общается, по какой улице чаще всего возвращается домой… Ну, а там видно будет, где и как нам лучше познакомиться.

      Следить уже начал. Вот что смог выяснить. Её зовут Таня. Танечка… Живёт в частном доме. Всего в десяти минутах ходьбы от нашей пятиэтажки вверх по улице. Но самое главное – она регулярно проходит по тротуару мимо моего окна! В школу, из школы, в магазин, из магазина, погулять с подругами. Вот так удача! Могу каждый день на неё