Меч Ислама. Псы Господни. Черный лебедь (сборник). Рафаэль Сабатини

для вас ядом.

      Она окликнула следовавшую за ними женщину и послала ее вперед зажечь свет. Потом они поднялись в круглую комнату, облицованную цветным мрамором и с выложенный порфиром полом. Обставлена она была с восточной роскошью. Такое не редкость в домах генуэзской и венецианской знати. Тут стоял диван, покрытый шелковистым ковром, привезенным из Персии, бронзовый столик с хрустальной вазой, полной лилий; там же лежала лира и два-три свитка тонкого пергамента. Несколько обитых бархатом кресел и изукрашенный свадебный сундук; на малахитовой подставке в виде колонны – увитый виноградной лозой, стройный бронзовый Вакх. Освещалось все помещение мягким пламенем двух настенных лампад, зажженных доброй Боной. Осмотревшись, Просперо подумал, что именно таким он и представлял себе обитель небесного создания.

      Бона отправилась в дом за провизией – вином и яйцами.

      – Ни слова о случившемся Амброзио, – предостерегла ее госпожа.

      Она пригласила Адорно сесть и чувствовать себя как дома.

      – Дом мне теперь не нужен, – сказал он. – Я нашел и убежище, и святилище.

      – Вы имеете в виду этого языческого бога? – Она бросила взгляд на смеющегося Вакха. – Вряд ли его достаточно, чтобы превратить павильон в святилище, хотя я и перенесла фигурку сюда. А вот укрытие – да. Причем, возможно, не только от опасности, которой вы избежали, но и от угрозы, с которой столкнулись уже здесь.

      Она не представляла ему возможности ответить, продолжая рассказывать о себе. Женщина, казалось, хотела дать ему какие-то разъяснения.

      Он узнал, что сейчас она одна в этом громадном дворце, охраняемом ее служанкой Боной и двумя слугами, о которых она уже говорила. Один из них стар и слаб, другой настолько тяжело болен, что, вероятнее всего, не выживет. Сама она заразилась чумой давно, два месяца назад. Происходит она из знатного рода Монтальди. Сирота, живет здесь, во дворце своего дяди, маркиза Фенаро. Он заболел чумой незадолго до нее. Поскольку он тогда был в Падуе, ее тетка спешно отправилась к больному мужу. После его кончины она не отважилась вернуться в Геную. За заболевшей племянницей ухаживала Бона, которая скорее умерла бы, чем бросила в беде свою хозяйку. Именно ей она и обязана жизнью. Верная душа, Бона всегда была возле ее изголовья, сражаясь с болезнью, и победила ее. Сама же она была невосприимчива к чуме, поскольку, как и старый Амброзио, переболела в молодости. Беппо, единственный из слуг (кроме Амброзио), который не сбежал, на удивление долго не поддавался болезни, но все-таки слег несколько дней назад.

      Вот и все, что успела рассказать Просперо хозяйка, пока служанка выполняла поручение.

      Когда вошла запыхавшаяся Бона, госпожа встала.

      – Теперь я покидаю вас. Бона принесла вам все, чем может снабдить вас мой бедный дом. Мы еще увидимся до вашего ухода.

      Он быстро поднялся, высокий и стройный, и какое-то мгновение они стояли лицом к лицу, рассматривая друг друга.

      – В грустную