Меч Ислама. Псы Господни. Черный лебедь (сборник). Рафаэль Сабатини

наброшенная на белые плечи, и небольшая меховая накидка, и даже кисточки ее оторочки. Из широко расставленных темных глаз, казалось, струилась печаль. Чуть пухловатые губы были немного бледны.

      Просперо и предположить не мог, что это была та самая дама, которую он встретил здесь год назад. Несмотря на то что ее нельзя было забыть, ей не нашлось места в его памяти. Никто не мог сказать, что она некрасива, но никто не видел в ней ничего неземного, только Просперо. Ее очарование было плодом внутренней одухотворенности, отражавшейся в грустных глазах и сквозившей в непринужденной, спокойной манере держаться.

      Даму сопровождала служанка, пожилая женщина в черном, стоявшая, будто часовой, у края лужайки сложив руки.

      Голос женщины звучал ровно и глухо:

      – Вы избрали необычный способ войти сюда. Или вы свалились с неба?

      – Возможно, и так. – И хотя на ее губах появилась слабая улыбка, глаза стали еще более печальными.

      – Не стоит так опрометчиво кидаться в неизвестность. Особенно сейчас. Что вам здесь нужно?

      – Убежище, – искренне ответил он. – Я спасаюсь от гибели.

      – На все воля Божья. Бедняга. В этом доме чума.

      – Чума?

      Ей показалось, что в его глазах мелькнул ужас, но, когда Просперо снова заговорил, она поняла, что ошиблась.

      – Но ведь не вы. Лишь бы не вы. Чума не посмеет прикоснуться к вам.

      – Вы думаете, она выбирает? Может быть. Но я переболела чумой. И я снова здорова. Однако, возможно, я еще не в полной безопасности. Здесь все кругом заражено.

      – Пускай, – сказал Просперо. – Ничто не заставит меня пожалеть, что я попал сюда.

      – Может быть, и пожалеете, если вы пришли сюда, чтобы спасти свою жизнь.

      – Я спасен, – заявил он в ответ.

      – Очень возможно, что вы умрете завтра, – возразила дама.

      – Не важно. По крайней мере, я проживу еще один день.

      – Мы играем словами, я полагаю, – сказала она с невозмутимым спокойствием. – Может быть, вы думаете, что я шучу, чтобы наказать вас за непрошеное вторжение, и отвечаете мне в том же духе?

      – У меня и в мыслях не было шутить, мадам.

      – Ну что ж, хорошо. Здесь нет места веселью. Давайте отбросим наши маленькие уловки.

      – Я никогда не отличался изворотливостью, – заверил он ее, но женщину не интересовали слова. Она пристально смотрела ему в лицо, и ее глаза утратили выражение холодного спокойствия.

      – Мне кажется, я вас знаю, – сказала она наконец.

      Это испугало его. Что это могло означать? Неужели он был так ослеплен яростью в тот день год назад, что и впрямь не разглядел ее?

      – Кто вы? – спросила женщина.

      Высокий, очень стройный, он стоял перед ней в пышном наряде из черной парчи, отороченном соболем. Яркий плащ Ломеллино остался у «Мерканти».

      – Мое имя Просперо Адорно.