Другая страна. Джеймс Болдуин

или давал. Он помнил только одно – Эрик любил его, так же как теперь помнил, что его любила Леона. Руфус выражал свое презрение к Эрику, обращаясь с ним как с женщиной и постоянно повторяя, насколько тот уступает женщине и вообще представляет из себя в сексуальном отношении невероятного урода. Но Леона-то не была уродом. И все же он награждал ее теми же оскорбительными эпитетами, что и Эрика, и так же, как прежде, ощущал при этом страшный шум в голове и невыносимую тяжесть в груди.

      Вивальдо жил один на первом этаже дома, расположенного на Бэнк-стрит. Он был у себя – в его окне горел свет. Руфус замедлил было шаг, но пронизывающий, холодный ветер решил дело, и он поспешно вошел в незапертую дверь подъезда, думая: ну что ж, значит, надо пройти и через это. И забарабанил в дверь квартиры Вивальдо.

      Стук пишущей машинки, слышный с лестницы, умолк. Руфус постучал снова.

      – Кто там? – послышался встревоженный голос Вивальдо.

      – Это я, Руфус.

      Яркий свет, бьющий из раскрытой двери, и лицо Вивальдо явились для него шоком.

      – Боже мой, – только и сказал Вивальдо.

      Обхватив Руфуса за шею, он втянул его в квартиру и не отпускал. Некоторое время они стояли не двигаясь, прислонившись к закрытой двери.

      – Боже мой, – повторил Вивальдо. – Где же тебя носило? Ты что, не понимаешь, что так поступать нельзя? Ты всех нас до смерти напугал, старина. Где только тебя не искали!

      Шок от встречи был словно удар под дых, и Руфус весь обмяк. Он стоял, прильнув к Вивальдо, будто они были связаны одной веревкой. Потом отстранился.

      Вивальдо внимательно окинул его взглядом. По выражению его лица Руфус понял, как скверно выглядит. И поспешил укрыться от проницательных глаз Вивальдо в глубине квартиры.

      – Ида приходила ко мне, она на грани безумия. Ты хоть знаешь, что со времени твоего исчезновения прошел месяц?

      – Да, – сказал Руфус, тяжело опускаясь в кресло, которое осело под ним почти до самого пола. Комната, в которой он так часто бывал, казалась теперь незнакомой.

      Он откинулся в кресле, закрыв руками глаза.

      – Сними куртку, – сказал Вивальдо. – Пойду посмотрю, нет ли чего поесть, ты ведь голоден?

      – Сейчас уже нет. Скажи лучше, как Ида?

      – Беспокоится за тебя ужасно, но в остальном все нормально. Налить тебе выпить?

      – Когда она приходила?

      – Вчера. А сегодня звонила. Она заявила в полицию. Все встревожены, Кэсс, Ричард, все…

      Руфус выпрямился в кресле.

      – Меня ищет полиция?

      – Ну, старик, ты же понимаешь, черт подери, что люди просто так не исчезают.

      Вивальдо прошел на свою крошечную, захламленную кухоньку и распахнул холодильник, где сиротливо стояли кварта молока и половинка грейпфрута. Некоторое время он беспомощно созерцал их, потом захлопнул дверцу.

      – Нужно пойти куда-нибудь поесть. У меня, оказывается, ничего нет. А вот выпить можешь – есть немного виски.

      Вивальдо наполнил две рюмки, одну передал Руфусу, а с другой уселся на стул с прямой