Хранимая благодать. Джулия Гарвуд

никакого отношения к тому, что здесь происходило, и потому не нуждается ни в чьем прощении. Напомни это своим женщинам, и пусть прикусят языки.

      Кит кивнул в знак согласия, хотя вовсе не был уверен, что его предостережение урезонит женщин. Они были настроены против нее, и он понятия не имел, что может заставить их изменить свое отношение.

      Оба воина провожали взглядами лэрда с супругой, пока те не скрылись из виду. Несмотря на то что вокруг уже никого не было, Макбейн все шел и шел, чтобы окончательно успокоиться, прежде чем начать разговор.

      Наконец он остановился и посмотрел на нее. Она не подняла глаз и пыталась высвободить руку, но он не позволил.

      – Вы нанесли мне серьезное оскорбление, предположив, что я способен ударить женщину.

      Ее глаза были огромными от ужаса. Вид у него был такой свирепый, что, казалось, он может убить, а не то что ударить.

      – Неужели вам нечего сказать, жена?

      – Я нарушила ход маневров.

      – Да, нарушили!

      – По моей вине солдат мог меня ранить и ни за что получить наказание!

      – Именно!

      – И я видела, что вы разгневаны.

      – Да, чертовски!

      – Габриель, почему вы кричите?

      – Я привык командовать и рассчитываю на то, что мои приказы будут выполнены. Мне казалось, что пройдет время и вы научитесь мне доверять. Но теперь я вынужден потребовать, чтобы вы доверились мне прямо сейчас, с этой минуты.

      Как будто это так просто!

      – Я думаю, вы требуете невозможного, милорд. Доверие надо заслужить.

      – Тогда предположите, что это уже произошло! – заявил Макбейн. – Скажите, что доверяете мне, и вопрос будет решен, черт возьми! И еще зарубите себе на носу: ни один здешний мужчина никогда не тронет женщину, потому что только трус способен на это, а среди нагорцев трусов нет. Вы можете ничего и никого здесь не бояться. Я прощаю вам оскорбление, поскольку вы этого не знали, но впредь не буду столь снисходительным. Хорошенько запомните это.

      Она с любопытством взглянула на мужа.

      – А если я опять ненароком оскорблю вас? Что мне грозит?

      Он никогда не задумывался об этом, да и не собирался.

      – Такого больше не случится.

      Джоанна сочла инцидент исчерпанным и кивнула, но, подумав, решила все же попросить у супруга прощения.

      – Милорд, у меня ужасный характер: сначала делаю, потом думаю. И происходит это помимо моей воли. Прошу меня простить: я очень постараюсь доверять вам, – и огромное вам спасибо за терпение.

      Судя по тому, как она сжимала и разжимала кулачки, ей это признание далось тяжело.

      – Я и сама не понимаю, почему всегда жду худшего, – озадаченно продолжала Джоанна. – Я никогда бы не вышла за вас замуж, если бы заподозрила, что вы будете дурно со мной обходиться. Я безоговорочно верю Николасу: а он уверял, что вы человек порядочный, – и все же какая-то частичка меня никак не может в это поверить.

      – Вы очень меня порадовали этим признанием, – улыбнулся Макбейн. – Я знаю, как тяжело далось вам это признание. Итак, куда