Тихая ложь. Михаль Шалев

выступаю посредником между людьми вот уже почти двадцать лет, – сказала Сиван, чувствуя себя уверенно в знакомых водах. – Знаешь, сколько конфликтов я видела? В конце концов всегда выясняется, что дело было не в деньгах, а в чувствах.

      – По крайней мере, ты сама на этом зарабатываешь.

      – Томер сказал однажды, что если бы все люди правильно ухаживали за своими зубами – полоскали рот после каждой еды, регулярно ходили на чистку – он бы остался без работы. Это верно и по отношению ко мне.

      – Где ты живешь? И где находится твой офис?

      – Там же, где всегда жила. В северном Тель-Авиве, в районе похожем на кибуц. И офис там же неподалеку.

      – Ты работаешь одна?

      С каждой произнесенной им фразой ее беспокойство ослабевало.

      – Я открыла адвокатскую контору вместе со своей лучшей подругой Тамарой, а теперь у нас работают еще трое юристов. Десять лет назад я купила весь этаж. Половину занимает наш офис, а вторую половину мы сдаем.

      – Трудно мне представить тебя суровым адвокатом, Яни, – воспользовался он еще одной вариацией ее имени. – Ты всегда была такой мечтательной.

      – Суровость мне требуется крайне редко. Гораздо важнее дать человеку уверенность в себе.

      – Жаль, что не ты занималась моим разводом с Цуф. Избавила бы меня от этого кошмара.

      – Ее зовут Цуф^[2]?

      – Да.

      – Что-то это мне напоминает. Ты что, выбираешь женщин по имени?

      – А как твоя дочь? – спросил он, засмеявшись. – Она живет с тобой? Сколько ей?

      – Почти двадцать четыре. У нее был парень, с которым они жили вместе. Когда расстались, она вернулась ко мне.

      – Студентка?

      – Учится на факультете промышленного дизайна в Технологическом колледже Холона, – Сиван замолчала, почувствовав, что слишком разболталась, подробно отвечая на короткие вопросы.

      – Тебе наверное любопытно узнать, почему я попросил тебя встретиться со мной именно здесь? Я хочу кое-что тебе показать.

      Они вошли в здание и оказались в захламленном узком коридоре, пахнущем мочой и канализацией, в конце которого виднелся двор с переполненными зелеными мусорными баками. На левой стене безо всякого порядка висели заржавленные почтовые ящики, а справа находился холл, в котором стояли три велосипеда. Ступеньки, ведущие внутрь здания, были поломаны, лампочки на лестничной клетке разбиты, стекла в больших окнах с облезлыми деревянными рамами выбиты. Пока Сиван с Яалем поднимались по лестнице, в одно из них влетел голубь, пронесся у них над головами и уселся на распределительный щит с торчащими во все стороны оголенными проводами, еще более уродующими это заброшенное пространство. Лишь мозаичный пол и деревянные перила лестницы намекали на былую элегантность.

      На втором этаже с правой стороны от крошащихся ступенек находились две коричневые двери, а слева – совершенно чуждая здесь розовая. Когда Сиван и Яаль проходили мимо нее, послышалось шарканье ног, и дверь слегка приоткрылась. Сиван не удалось рассмотреть, кто стоит за дверью,

2

Нектар (Ивр.)