Истон. Элис Райт

ненужных заморочек. А я каждый день смотрю в зеркало и мечтаю отрезать от себя по ломтю жира с каждой части тела, – призналась я в самом сокровенном. Почему-то с этим парнем мой фильтр отказывал и слова сами выпрыгивали изо рта, будто тёмное прошлое из уст пьяной проститутки. Ну, или как пули из пулемёта – так поэтичнее прозвучит. Разочарованно тряхнув головой, я тут же поправила себя: – Извини. Обычно я не выдаю всё, что у меня на уме.

      – Не извиняйся. Мне нравится твоя честность, особенно фрагмент про меня, – улыбнулся он, подмигнув мне. – Но меня искренне расстраивает то, что ты говоришь про себя. Ты не жирная, а невозможно аппетитная. А на словах: «отрезать по ломтю жира» мне вообще захотелось накормить тебя пончиками, сдобренными взбитыми сливками и политыми растопленным, тягучим, сладким шоколадом.

      На слове «тягучим» я почти мечтательно вздохнула, но спрятала своё очарование под смехом. При этом опустила взгляд, словно я заигрывала с ним, чего я совершенно точно не делала, но это тем не менее спровоцировало новую волну негодования незваных зрителей. Однако ни я, ни Дрейк не обратили на них внимания.

      – Знаешь, почему они подначивают тебя? – продолжил Дрейк, приподняв мой подбородок, пытаясь поймать мой взгляд. – Потому что они тебе завидуют. Поверь мне. Они ведь не знают, что ты не ешь сладкого 364 дня в году и уверены, что ты позволяешь себе все прегрешения, которых они лишены в погоне за костлявым отражением в зеркале. Зависть – страшная штука. Разрушительная.

      – Но ведь я не ем ничего вредного, а никак не могу увидеть в отражении зеркала идеал! – возразила я, как слёзы снова заполнили глаза, из-за чего лицо Дрейка перед моим взором расплылось, но я заметила, как он медленно отрицательно покачал головой.

      – Протри своё зеркало, Принцесса. Ощутить рядом с собой такие формы – предел мечтаний любого здорового мужчины. Уж поверь мне.

      От подобного комплимента я почувствовала, как начала краснеть и снова опустила взгляд.

      Приятно, конечно. Но на моей памяти Дрейк единственный человек, кто сказал подобное. Ни мама, ни папа, ни моя подруга Нинель, ни парни, с которыми я имела удовольствие общаться, – не говорили мне подобного. Скорее, я привыкла к прямо противоположному. Каждый старался дать мне совет на тему похудения, либо же подкладывал на прикроватную тумбочку статьи с описанием последних исследований на тему лишнего веса, а в холодильнике всегда было разнообразие фруктов, овощей и обезжиренных продуктов. Разумеется, все остальные в доме питались как нормальные люди, ограничения в рационе действовали только для меня.

      Возможно, я бы приняла себя такой, если бы каждый день не слышала от самых близких, что неплохо было бы что-то изменить в себе. А в таком случае хочешь не хочешь, а задумаешься, что с тобой что-то не так. Нельзя сказать, что мне необходимо участвовать в передаче «Я вешу триста килограмм» и ехать в Техас на операцию по уменьшению желудка. Нет. Но я могла бы быть моделью плюс-сайз.